Сетевые технологии и перекодирование cознания

Обзорная статья "Изборского Клуба" на тему Информационных войн XXI века - информация к размышлению, в частности на тему соотношения развития всей триады: тела, ума и эмоций. Гурджиев утверждал, что ОСОЗНАННОСТЬ возможна только на основе этой триады - когда все три центра работают вместе. В особенности в Эпоху Водолея возрастает роль интеллекта - способного разпознавать те влияния, которые подчиняют человека на информационном уровне: и как ни странно -  этим влияниям подвержены становятся и хорошие люди, если не уделяют внимания развитию ума-разума. Часто - просто из-за своей  лености думать там, где эмоция бесполезна.

-----------------

КОНФЕРЕНЦИЯ В МГИМО

В МГИМО 12 декабря 2013 г. состоялась конференция "Информационные войны как угроза для России. Новейшие виды организационного оружия", организаторами которой стали Изборский клуб, Центр военно-политических исследований МГИМО (У) МИД России и Центр Социально-Консервативной Политики (ЦСКП). Модератором дискуссии выступил исполнительный секретарь Изборского клуба, директор Института динамического консерватизма Виталий Аверьянов.

Информационные и сетевые конфликты, роль гражданского общества в «войне смыслов», анализ технологий и механизмов «цветных революций», использование в информационных противостояниях интернет-технологий, кибер-оружия – все эти темы сегодня актуальны как никогда. На конференции прозвучали доклады экспертов Изборского клуба, отразившие различные аспекты данной проблематики.

Первым с докладом «Сетевые войны» выступил лидер Международного Евразийского движения, директор Центра консервативных исследований при социологическом факультете МГУ Александр Дугин. В эпоху холодной войны идеологическая борьба двух систем и военно-техническое развитие были строго разведены между собой. В сетевой войне идеология и технология связаны между собой неразрывно, вплоть до неразличимости. Но суть идеологии и технологии качественно меняется: в чистом виде нет ни противостояния друг другу национальных государств, ни конкуренции капитализма с социализмом. Теория сетевой войны, разработанная Пентагоном, исходит из необходимости контролировать мировую ситуацию таким образом, чтобы основные глобальные процессы развертывались в интересах США или, по меньшей мере, им не противоречили. Специфика сетевой войны состоит в том, что она ведётся постоянно и непрерывно и направлена не только против врагов, но и против нейтральных сил, и даже против союзников. Как отметил Александр Дугин, в сетевой войне союзник и противник – это временные роли, которые могут меняться. Целью сетевой войны является не победа над противником в прямом столкновении – это лишь небольшой фрагмент сетевой войны, – но установление и поддержание контроля над всеми остальными, в том числе и над союзниками. Военная технология, разработанная на базе сетевых войн – теория сетецентричных войн (Networkcentricwarfare). Те, кто пытается в сетевой войне действовать методами модерна, напоминают героев, которые с копьями идут на пулеметы – это благородно и смело, но бесперспективно. Выигрывает в сетевой войне тот, кто может обеспечить себе победу в информационном пространстве.

Установочный доклад конференции «Анонимная война. Новый 1968 год: мировоззренческое содержание и механизмы революций 2.0» представили его авторы, эксперты Изборского клуба - председатель правления Института Динамического Консерватизма, заместитель главного редактора журнала «ОДНАКО» Андрей Кобяков, политолог Константин Черемных, и обозреватель «ОДНАКО»Маринэ Восканян.

Авторы уверены, что арабская весна, OccupyWallStreet, Болотная площадь или лондонские погромы – это вовсе не результат роста самосознания молодых и активных и не «демократический протест» против тирании и коррумпированных элит. Далеки они и от мысли, что речь идет о конкретных геополитических задачах одного государства, хотя роль США в большинстве подобных акций очевидна. Идея доклада в том, что происходит смена цивилизационной парадигмы с помощью механизмов информационной войны.

Константин Черемных обратил внимание на различие между революциями 1.0 («цветными») и революциями 2.0 («твиттер-революциями»). Во втором случае не нужны политические и религиозные структуры, которые готовятся месяцами и годами, их лидеры безымянны. Революционные структуры представляют собой эфемерные массовые объединения, названные по имени числа (обычно дата первой удачной акции). Новый тип организации протеста а) вовлекает в протест более широкую массу, так как от протестующих не требуется политического самоопределения – вовлекаются все, кто против режима и потрясен его наглядно показанными бесчинствами; б) более пригоден для акций массового саботажа, в) более экономичен, так как не требует затрат на создание организаций, изобретения партийных атрибутов, религиозных культов, «раскрутки» политических фигур, подготовки экзит-поллов с требуемым результатом. Революция новейшего типа не преследует целью создания новых институтов власти на замену старым, ставит целью как изъятие собственности у правящего класса, так и «снос» правоохранительной (знак равенства - «карательной») системы, а политический исход (кому достанется власть и когда) является несущественным. Каждый раз «неуправляемое», «неизвестно откуда» возникшее массовое протестное движение возникает на фоне проекта развития, важного для той или иной страны. Авторы показали, что идеология новых революций берет начало в принципах революции 1968 года, которые в России не были до конца поняты и оценены. Отрицание догматики «господствующей морали» сочеталось с собственной догматикой, отраженной во 2-м Гуманистическом манифесте. Это антиклерикализм, этический релятивизм, право на эвтаназию и суицид, отказ от суверенитета национальных государств, экологизм и контроль рождаемости.

Маринэ Восканян рассказала о том, как современные информационные технологии меняют образ мыслей и мировоззрение человека, и то, почему DigitalNatives – молодежь, которая с детства привыкла общаться и получать информацию только из Интернет, – становятся удобным объектом манипуляции в ходе описанных протестных акций. Сетевая самоорганизация и свобода от государства, идея равенства и прямой демократии, поддержка разнообразия и уникальности «вшиты» в саму логику Интернета. Безграничное пространство самореализации создает у обитателей виртуальной среды иллюзию если не всемогущества, то превосходства над традиционными общественными институтами. Таким образом, «вольное» киберпространство противопоставляет вовлекаемых участников общественному устройству реального мира, которое не может или не считает нужным компенсировать дефицит искренности, организовать сотрудничество на принципах товарищества и братства. Но мгновенный эмоциональный отклик, на который нацелен в большей части контент Интернета и его формат, снижает шансы на рациональное, осознанное построение цельной картины происходящего и своего места индивида в нем. Это легко позволяет сделать такую аудиторию «агентами влияния 4-й степени», то есть самыми непосвященными, но самыми активными, которые занимаются информационно-психологической обработкой родного «общества-мишени» за собственный счет, в качестве волонтера-энтузиаста.

Противопоставить цивилизационной атаке, по мнению авторов доклада, можно только собственную идеологию, для чего надо выстроить и сформулировать приоритеты развития страны сообразно базовым ценностям своей цивилизации.

Эту тему развил в своем выступлении Алексей Подберезкин, проректор по научной работе МГИМО (У) МИД России, директор Центра военно-политических исследований МГИМО (У) МИД России. Он отметил, что без тех сложных и даже конспирологических построений, которые звучат в анализе информационных войн, главной причиной проигрыша России является ее элита, не заинтересованная в цивилизационной независимости страны. А главное наше слабое место – некачественная элита. В России до сих пор востребован подход «как бы чего не вышло» вместо творческого подхода. «Наша элита – идеальный объект для внешнего управления», - отметил он. В итоге, работая с этой элитой, легко можно осуществить подмену понятий. И на Западе понимают, что сегодня не нужны военные победы, а нужна именно такая победа в сфере смыслов.

Доклад Елены Лариной, эксперта МВД РФ, и Владимира Овчинского, вице-президента Союза криминалистов и криминологов, генерал-майора милиции в отставке «Цифровые войны XXI века» был посвящен кибервойнам. Под кибервойнами понимаются целенаправленные действия по причинению ущерба, перехвату управления или разрушению критически важных для функционирования общества и государства сетей и объектов, производственной, социальной, военной и финансовой инфраструктуры, а также роботизированных и высокоавтоматизированных производственных, технологических линий. Эксперт по безопасности Правительства США Ричард А. Кларк в своей книге «Кибервойна» (2010 г.) дал такое определение: «Кибервойна – это действие одного национального государства с проникновением в компьютеры или сети другого национального государства для достижения целей нанесения ущерба или разрушения». Ярким примером стал примененный против Ирана вирус Stuxnet, который был специально создан в системе АНБ для проникновения в автоматизированные системы, регулирующие и управляющие определенным типом оборудования, связанным с конкретными технологическими цепочками в атомной промышленности.

Объектами атак могут быть не только технологические объекты промышленности. Сегодня экспоненциально растет интернет вещей. Уже сегодня он включает в себя не только бытовую технику и даже предметы гардероба, но и «умные» дома, кварталы и города, где практически все сети и предметы имеют встроенные, либо удаленные системы автоматизированного контроля и управления, подключенные к интернету. Еще более опасная тенденция - так называемый «бодинет», он включает в себя миниатюрные электронные устройства, используемые в диагностических, лечебных целях, а также во все ширящихся системах прямого интерфейса компьютер-человек. По оценкам экспертов, в течение ближайших двух-трех лет успехи нанотехнологий позволят создать массовые продукты на основе контактных линз, имплантированных контрольных чипов для людей с хроническими заболеваниями и т.п. Все эти устройства на теле, либо в теле человека могут контролироваться через интернет. Все это - и интернет вещей, и «бодинет», - может стать потенциальной мишенью.

Виноваты в снижении уровня кибербезопасности и те, кто несмотря на все увещевания специалистов по информационной безопасности, используют одни и те же мобильные устройства для работы со множеством сетей, и в первую очередь с общедоступным интернетом - как в государственном (в том числе военном) секторе, так и в частных компаниях. Свою лепту в создание дополнительных угроз вносит и активное развитие облачных вычислений.

В итоге кибервойны впервые за долгий период истории дают весомые шансы более слабым, менее технологически развитым государствам и наднациональным силам одержать победу в жестком противоборстве с гораздо более могущественными странами, обладающими превосходящим военным, политическим, экономическим и научно-техническим потенциалом. Последние попадают в «ловушку сложности» - чем шире применяются во всех сферах жизни информационные технологии и интернет, чем сложнее электронная инфраструктура, тем ниже защищенность от кибератак.

Писатель Максим Калашников в своем выступлении назвал силы, противостоящие России в информационной войне «Деструкт-интерном». С присущей ему бескомпромиссностью, именно так охарактеризовал М.Калашников «массовую, буквально интернациональную «революционную армию», в которую, помимо честных, но недалеких людей, вовлечены и массы городских дегенератов. Это настоящий «интернационал разрушения» - Деструктинтерн, инструмент всемирной зачистки, создания «белого листа» для строительства некоей новой цивилизации». При этом государство, подвергаемое атакам нового интернационала предлагает малосимпатичную инициативу: перейти на сторону своей, лицемерно-ханжеской элиты. Но это ложная дилемма, «выбор без выбора». Между «некролюцией», революцией противников жизни и тупыми репрессивно-воровскими системами. Важно не попасть в эту ловушку, предупреждает писатель.

По мнению Андрея Фурсова, директора Центра русских исследований Института фундаментальных и прикладных исследований Московского гуманитарного университета, академика Международной Академии наук (Инсбрук, Австрия) информационная война является частью психоисторической войны, которую геополитические противники всегда вели против России. Воздействие в психоисторической войне идет с целью «цивилизационного перекодирования», навязывания чуждых целей и экспроприации общества в целом. Как рассказал А.Фурсов, российские элиты проигрывали инфвойны всегда, за исключением периода 20-40 гг. XX века, когда Россия впервые предложила миру свой цивилизационный проект будущего. Почему же в остальное время Россия проигрывала в информационной войне? Эксперт полагает, что проблема в ориентированности российской философской и политической мысли на саму Россию, на попытки понять «Что есть Россия?», тогда как западная парадигма всегда предлагает проекты, объясняющие весь мир. Кроме того, российская мысль страдает комбинацией провинциализма и сверх-универсализма, а срединный уровень, уровень государственной стратегии, из нее «выпадает». Российская элита зависит от западной мысли – а это автоматически означает, что начинает смотреть на мир глазами Запада. Российские правители часто лишь реагируют, а не работают на упреждение. Этому нужно противопоставить свое образование, свой научный аппарат, свой «интеллектуальный спецназ».

Игорь Сундиев, вице-президент Российской криминологической ассоциации, один из авторов доклада «Оргоружие», .отметил, что главная цель оргоружия – ломать устойчивые ценности и установки социума. По его мнению, в СССР эта диверсия началась с переформулировки коммунизма – и понимания его как общества всеобщего материального комфорта. Никакие технологии оргоружия не работают без согласия элит, и без готовности масс «обманываться».

Александр Бовдунов, лидер Евразийского союза молодежи, участвуя в дискуссии, отметил, что сетевые войны – это не технология, это среда, которая меняет самого человека в обществе постмодерна. Также он напомнил, что в 1968 году левые превратились в лево-либералов, которые пошли по пути «грамшизма», работы с когнитивной средой, к интеллектуалам, в университеты. Но сегодня ответ мировой гегемонии консерваторы не могут искать на поле альтерглобализма, и сами должны искать свои «контр-гегемонистские» стратегии. И консервативная элита должна иметь четкие идейные установки, чтобы отстоять свои позиции в условиях сетевой войны.

По мнению его коллеги, заместителя руководителя Международного Евразийского движения Валерия Коровина, сегодня недооценивается тот факт, что мы находимся в обществе постмодерна. «Эксперты смеются, - что такое постмодерн? Это фильмы Тарантино». Но на самом деле постмодерн полностью изменил жизнь, поскольку множественность мнений приобрела абсолютные формы - отсутствие иерархий и критериев тотально, невозможно дать оценку ничему. По его мнению, бессмысленны грезы о новом индустриальном модерне, потому что принципиально иным стал человек, субъект постмодерна. «Это текучая масса, которую еще и увеличивают искусственным «осетевлением» - лозунгами типа “Интернет в каждый чум!”» И концепты сети, модели жизни, выплескиваются в жизнь. Именно эта среда и нужна для архитекторов сетевых стратегий. И власть, которая понимает лишь принципы модерна, которая вышла из советской реальности, оказывается не в состоянии оперировать обществом, «уходящим сквозь пальцы», игнорирующим государство.

В ответ на это Андрей Кобяков высказал предположение, что примитивизация восприятия информации в Сети, релятивизм и отсутствие авторитетов, в итоге приведут это новое общество постмодерна к саморазрушению. «Полный релятивизм в образовании приводит к тому, что студентов учат решать конкретные прикладные задачи, но не дается возможности построить картину мира», - сказал он. И в той точке, когда понадобится новая альтернатива, консервативно настроенное сообщество должно быть готовым дать свой ответ.

Елена Зиновьева, старший преподаватель МГИМО отметила, что хотя многие интернет-сообщества противопоставляют себя государству, они могут работать отнюдь не только деструктивно. Именно блогеры во время Южно-Осетинского конфликта помогли сделать достоянием общественности видеоматериалы, опровергавшие клевету на Россию, распространявшуюся во многих зарубежных СМИ.

Руководитель общественно-политического движения «Российский общенародный союз», известный политик Сергей Бабурин отметил, что конституция 1993 года – «это акт, закрепляющий наше поражение в психо исторической войне»: там уравнены все идеологии, то есть нет понятия о добре и зле, там устанавливается примат международных законов над законами РФ. И связь этих посылов основного закона с информационной войной, которую ведет Россия, по мнению эксперта, должна быть достоянием общественности.

Спектр тем, которые были затронуты выступавшими экспертами, ясно показывает, что информационная война – реальность во многих сферах, начиная от физических систем связи и заканчивая сферами политики и образования. А значит необходимо продолжать анализ существующих и появляющихся угроз для России на всех этих направлениях.

http://www.dynacon.ru/content/articles/2376/

----------

ВНИМАНИЕ!

 Маринэ Восканян рассказала о том, как современные информационные технологии меняют образ мыслей и мировоззрение человека, и то, почему DigitalNatives – молодежь, которая с детства привыкла общаться и получать информацию только из Интернет, – становятся удобным объектом манипуляции в ходе описанных протестных акций. Сетевая самоорганизация и свобода от государства, идея равенства и прямой демократии, поддержка разнообразия и уникальности «вшиты» в саму логику Интернета. Безграничное пространство самореализации создает у обитателей виртуальной среды иллюзию если не всемогущества, то превосходства над традиционными общественными институтами. Таким образом, «вольное» киберпространство противопоставляет вовлекаемых участников общественному устройству реального мира, которое не может или не считает нужным компенсировать дефицит искренности, организовать сотрудничество на принципах товарищества и братства. Но мгновенный эмоциональный отклик, на который нацелен в большей части контент Интернета и его формат, снижает шансы на рациональное, осознанное построение цельной картины происходящего и своего места индивида в нем. Это легко позволяет сделать такую аудиторию «агентами влияния 4-й степени», то есть самыми непосвященными, но самыми активными, которые занимаются информационно-психологической обработкой родного «общества-мишени» за собственный счет, в качестве волонтера-энтузиаста.