Гурджиев об эволюции человечества
"Для того чтобы понять закон эволюции человека, необходимо уяснить, что до известного пункта эта эволюция вовсе не является необходимой; иными словами, она не нужна природе в данный момент её собственного развития. Скажем более точно: эволюция человечества соответствует эволюции планет, но сама эта эволюция планет протекает для нас в течение бесконечно долгих циклов времени. На протяжении того периода, который способен охватить человеческий ум, в жизни планет не происходит существенных изменений: соответственно, не могут иметь места и никакие принципиальные перемены в жизни человечества.
"Человечество не прогрессирует и не эволюционирует. То, что нам кажется прогрессом или эволюцией, – это лишь частичное видоизменение, которое немедленно уравновешивается соответствующим изменением в противоположном направлении.
"Человечество, как и все остальные виды органической жизни, существует на Земле для нужд и целей всей Земли. И оно в точности соответствует её потребностям в настоящее время.
"Только такая теоретическая и далёкая от жизни мысль, как европейская, способна представить себе эволюцию человека как процесс, не связанный с окружающей природой, рассматривать эволюцию как постепенную победу над природой. Это совершенно невозможно. Своей жизнью, смертью. эволюцией, вырождением человек в равной степени служит природе: вернее, природа одинаково использует возможности как эволюции, так и вырождения, возможно, для разных своих целей. В то же время, человечество в совокупности не в состоянии ускользнуть из-под власти природы, ибо даже в борьбе с ней человек действует в согласии с её целями. Эволюция больших масс людей противоречит целям природы. Человек обладает возможностями эволюции; эволюция небольшой части человечества, какого-то его процента может совпадать с целями природы: но эволюция человечества в целом, т.е. развитие этих возможностей у всех людей, у большинства, даже у значительного их числа, не является необходимой для целей Земли или мира планет: более того, эволюция значительного числа людей могла бы оказаться вредной или роковой. Поэтому существуют особые силы планетарного характера, которые препятствуют эволюции больших масс и удерживают их на должном уровне.
"Так, эволюция человечества, превышающая известный уровень, точнее говоря, некоторый процент, может оказаться роковой для Луны. В настоящее время Луна питается органической жизнью, питается человечеством. Человечество это часть органической жизни: следовательно, человечество представляет собой пищу для Луны. Если бы все люди стали слишком разумны, они не захотели бы, чтобы их поедала Луна.
"Но в то же время возможности эволюции существуют, них можно развить у отдельных индивидов с помощью соответствующего знания и соответствующих методов. Такое развитие происходит только в интересах самого человека, так сказать, против интересов и сил мира планет. Человек должен это понять: его эволюция необходима только ему самому. Никто другой в ней не заинтересован, и никто не обязан и не намерен помогать ему. Наоборот, силы, противодействующие эволюции больших масс человечества, препятствуют и развитию отдельного индивида. Человек должен их перехитрить. И один человек способен это сделать, а всё человечество – не может. Позднее вы поймёте, что все эти препятствия очень полезны для человека: если бы они не существовали, их следовало бы создать намеренно, потому что только преодолевая препятствия человек развивает те качества, в которых он нуждается.
"Таковы основы правильной точки зрения на эволюцию человека. Нет принудительной, механической эволюции. Эволюция – это результат сознательной борьбы. Природа в эволюции не нуждается, она её не желает и борется с ней. Эволюция необходима только самому человеку, когда он осознает своё положение, уяснит возможность его изменения. поймёт, что он обладает силами, которыми не пользуется, богатствами, которых не видит. Эволюция возможна как вступление во владение этими силами и богатствами. Но если бы все люди или большая их часть поняли это и пожелали добыть то, что принадлежит им по праву первородства, эволюция вновь стала бы невозможной. Возможное для индивида невозможно для масс.
"Преимущества отдельного индивида состоят в том, что он очень мал, и в общем хозяйстве природы не имеет значения, будет на одного механического человека меньше или больше. Легко представить себе это соотношение величин через соотношение между микроскопически малой клеткой и человеческим организмом. Наличие или отсутствие одной клетки в жизни тела ничего не меняет. Мы неспособны сознавать её, и она не в состоянии оказать влияние на жизнь и функции организма. Точно так же человек чересчур мал для того, чтобы влиять на жизнь космического организма, к которому он относится, принимая во внимание его величину, как клетка к его собственному организму. И вот именно это обстоятельство делает возможной его "эволюцию", на нём и основываются его "возможности".
http://psylib.org.ua/books/usp...
****
"Возьмём какое-нибудь событие в жизни человека, например, войну. Вот сейчас идёт война. Что это означает? Это означает, что несколько миллионов спящих людей пытаются уничтожить несколько миллионов других спящих людей. Конечно, если бы они находились в состоянии бодрствования, они этого не сделали бы. Всё, что обычно имеет место, совершается вследствие этого сна.
"Оба состояния сознания, сон и бодрствование, одинаково субъективны. Только начиная вспоминать себя, человек по-настоящему пробуждается. И тогда вся окружающая жизнь раскрывается ему в ином аспекте, приобретает иное значение. Он видит, что это жизнь спящих, жизнь во сне. Всё, что люди говорят, всё, что они делают, – они говорят и делают во сне. И всё это лишено какой-либо ценности. Только пробуждение и то, что ведёт к пробуждению, имеет действительную ценность.
"Меня много раз спрашивали, можно ли остановить войны. Конечно, можно. Для этого необходимо всего-навсего одно: чтобы люди пробудились. Это кажется мелочью. Однако такая вещь – самая трудная из всех возможных, потому что сок вызывается и поддерживается всей окружающей жизнью, всеми окружающими условиями.
http://psylib.org.ua/books/usp...
**************
Ранее было сказано, что органическая жизнь передаёт на Землю разнообразные влияния планет, что она служит для питания Луны и для того, чтобы дать ей возможность расти и крепнуть. Но и Земля также растет – не в том смысле, что увеличиваются её размеры, а в том, что возрастает сознательность, восприимчивость. Влияния планет, которые были достаточны для Земли в течение одного периода её существования, становятся недостаточными; она нуждается в восприятии более тонких влияний, а для этого необходим более тонкий и чувствительный воспринимающий аппарат. Вот почему органическая жизнь должна эволюционировать, приспосабливаться к нуждам Земли и планет. Подобным же образом и Луну в течение одного периода может удовлетворять пища, которую доставляет ей органическая жизнь особого качества; но впоследствии наступает время, когда она перестаёт удовлетворяться этой пищей, не может расти на ней и начинает испытывать голод. Органическая жизнь должна суметь удовлетворять этот голод, иначе она не выполняет своих функций, не отвечает своей цели. Это означает, что для того, чтобы отвечать своей цели, органическая жизнь должна эволюционировать и стоять на уровне потребностей Земли, Луны и планет.
"Мы должны помнить, что луч творения как мы его понимаем, от Абсолютного до Луны, – подобен ветви дерева, растущей ветви. Конец этой ветви, откуда выходят побеги, это Луна. Если Луна не растет, если она не даёт и не обещает новых побегов, это означает или остановку роста всего луча творения, или необходимость для него найти другой путь своего роста, какой-то боковой отпрыск. В то же время из сказанного ранее мы видим, что рост Луны зависит от органической жизни на Земле. Если эта органическая жизнь исчезнет или умрёт, целая ветвь засохнет, во всяком случае, та её часть, которая лежит за органической жизнью. То же самое должно случиться, только медленнее, если органическая жизнь приостановится в своём развитии, в своей эволюции, если она не сумеет отвечать предъявляемым к ней требованиям. Ветвь может засохнуть; об этом следует помнить. Для луча творения, скажем, для его части "Земля – Луна", предоставлена такая же возможность развития и роста, какая предоставлена каждой ветви большого дерева. Но завершение этого роста вовсе не гарантировано; оно зависит от гармоничного и правильного действия его собственных тканей. Если развитие одной ткани прекратится, прекратится развитие и всех других тканей. Всё, что можно сказать о луче творения или о его части "Земля-Луна", в равной мере относится и к органической жизни на Земле. Органическая жизнь на Земле – это сложное явление, в котором отдельные части зависят друг от друга. Общий рост возможен только при условии, что растет "конец ветви". Или, точнее, в органической жизни существуют такие ткани, которые эволюционируют, и ткани, которые служат для этих эволюционирующих тканей средой и пищей. Затем среди эволюционирующих тканей имеются эволюционирующие клетки вместе с клетками, которые служат им средой и пищей. В каждой отдельной эволюционирующей клетке есть эволюционирующие части и части, которые служат им пищей. Но всегда и во всём необходимо помнить, что эволюция не гарантирована, а лишь возможна, что она в любое время и в любом месте может остановиться.
"Мы не обладаем ключами для того, чтобы говорить, в каком периоде эволюции планет мы существуем и есть ли у Земли и Луны время, чтобы ждать соответствующей эволюции органической жизни. Но люди, которые знают, могут, конечно, иметь об этом точные сведения, т.е. могут знать, на какой стадии своей возможной эволюции находятся Земля, Луна и человечество. Мы не в состоянии этого знать; однако нужно иметь в виду, что число вариантов никогда не бывает бесконечным.
"Однако, рассматривая жизнь человечества, как мы ее знаем исторически, приходится признать, что человечество движется внутри какого-то круга. В одном столетии оно уничтожает всё то, что создало в другом; и прогресс в области механических вещей за последний век был достигнут за счёт потери многих других, гораздо более важных вещей. Вообще говоря, есть все основания думать и утверждать, что человечество пребывает в застое, а отсюда – прямая дорога к падению и вырождению. Застой означает, что процесс находится в состоянии равновесия. Появление какого-то одного свойства сейчас же вызывает появление другого, ему противоположного. Рост знания в одной области приводит к росту невежества в другой; утончённости в одной сфере противостоит вульгарность в другой; свобода в одном отношении порождает рабство в другом; исчезновение одних суеверий сопровождает появление и рост других – и так далее.
"Если мы применим теперь закон октав, то увидим, что процесс, находящийся в равновесии и протекающий определённым образом, нельзя изменить в любой момент, когда нам этого хочется. Изменить его и направить по новому пути можно лишь на "перекрёстках". В промежутках между "перекрёстками" сделать ничего нельзя. Но если процесс проходит "перекрёсток" и ничего не происходит, это значит, что ничего не сделано; и в этом случае не удастся сделать и впоследствии, так что процесс будет продолжаться и развиваться согласно механическим законам; и даже если люди, принимающие участие в этом процессе, будут предвидеть неизбежную гибель всего, они ничего не смогут сделать. Повторяю, сделать нечто можно только в определённые моменты, которые я только что назвал "перекрёстками" и которые в октава мы называем "интервалами" – "ми-фа" и "си-до".
"Конечно, существует много людей, которые считают, что человечество идёт не по тому пути, по которому оно, на их взгляд, должно идти. И вот они изобретают разные теории. которые, по их мнению, должны изменить всю жизнь человечества. Один придумывает одну теорию, другой немедленно изобретает противоположную, – и оба ждут, что все им поверят. Многие действительно верят первой или второй теории. А жизнь, естественно, идёт своим путём, однако люди не перестают верить своим и чужим теориям, убеждённые, что можно что-то сделать. Все эти теории, разумеется, совершенно фантастичны, в основном, потому, что не принимают в расчёт главного, а именно той подчинённой роли, которую играют в мировом процессе человечество и органическая жизнь. Интеллектуальные теории ставят человека в центр мироздания, для человека существуют и Солнце, и звёзды, и Луна, и Земля. Они забывают даже об относительных размерах человека, о его ничтожестве, о его преходящем существовании и обо всём прочем. Они уверяют, что человек при желании способен изменить всю свою жизнь, т.е. организовать её на рациональных началах. Той дело появляются новые и новые теории, вызывая в то же время противоположные. Все эти теории и борьба между ними, несомненно, и есть одна из тех сил, которые удерживают человечество в его нынешнем положении. К тому же распространённые ныне теории всеобщего благосостояния и всеобщего равенства не только неосуществимы, но. и сам процесс их осуществления оказался бы роковым. Всё в природе имеет свою цель и задачу – как страдания людей, так и их неравенство. Уничтожение неравенства уничтожило бы саму возможность эволюции; уничтожение страданий означало бы, во-первых, уничтожение целого множества восприятий, для которых существует человек, во-вторых, уничтожение "толчка", т.е. силы, которая одна лишь и способна изменить положение. И так обстоит дело со всеми рациональными теориями.
"Процесс эволюции, той эволюции, которая возможна для человечества в целом, совершенно аналогичен процессу эволюции, возможной для индивидуального человека. И начинается она с того же, а именно: некоторая группа клеток постепенно становится сознательной, а затем привлекает к себе другие клетки, подчиняет их и мало-помалу заставляет весь организм служить своим целям, а не просто еде, питью и сну. Вот это и есть эволюция, и другой эволюции не бывает. В человечестве, как и в отдельном человеке, всё начинается с формирования сознательного ядра. Все механические силы жизни сопротивляются формированию этого сознательного ядра в человеке, подобно тому, как в человеке все механические привычки, вкусы и слабости сражаются против сознательного вспоминания себя".
— Можно ли сказать, что существует сознательная сила, которая борется с эволюцией человечества? – спросил я.
— С известной точки зрения, можно, – ответил Гурджиев.
Я привожу эти слова из-за их кажущегося противоречия с тем, что Гурджиев говорил раньше: что в мире существуют лишь две противоборствующие силы – "сознательность" и "механичность".
— Откуда происходит эта сила? – спросил я.
— Объяснение потребовало бы много времени, и в настоящее время это не имеет для нас практического значения, сказал Гурджиев. – Есть два процесса, которые иногда называют "эволюционным" и "инволюционным". Различие между ними следующее: инволюционный процесс начинается сознательно в Абсолютном: но уже на следующей ступени становится механичным, и по мере его развития механичность возрастает. Эволюционный же процесс начинается полусознательно: однако по мере развития становится всё более и более сознательным. Но в некоторые моменты инволюционного процесса могут возникнуть сознание и сознательность, противодействующие процессу эволюции. Откуда берётся это сознание? Конечно, из эволюционного процесса. Эволюционный процесс должен протекать без помех. Любая остановка вызывает отрыв от основного процесса. Такие отдельные обрывки сознания, которые остановились в своём развитии, могут объединяться и, во всяком случае, некоторое время жить и бороться с эволюционным процессом. В конце концов, всё это делает эволюционный процесс более интересным. Вместо борьбы с механическими силами, в определённые моменты может возникнуть борьба с сознательным противодействием могущественных сил, хотя, конечно, их нельзя сравнить с теми силами, которые направляют эволюционный процесс. Эти противодействующие силы могут иногда даже победить, и вот по какой причине: силы, руководящие эволюцией, обладают более ограниченным выбором средств; они могут использовать только некоторые средства и методы. А противодействующие силы не ограничены в выборе средств и могут воспользоваться любыми способами, в том числе такими, которые приводят к временному успеху, а в конечном итоге уничтожают в данном пункте как эволюцию, так и инволюцию.
"Но, как я уже сказал, этот вопрос не имеет для нас практического значения. Нам важно лишь установить признаки начинающейся и протекающей эволюции. И если мы вспомним о полной аналогии между человечеством и человеком, нам нетрудно будет решить, эволюционирует ли человечество.
"Можем ли мы, например, сказать, что жизнь управляется группой сознательных людей? Где они? И кто они? Мы видим как раз обратное; жизнью управляют наименее сознательные люди, такие люди, которые глубже всех погружены в сон.
"Можем ли мы сказать, что наблюдаем в жизни преобладание самых лучших, самых сильных и самых храбрых? Ничего подобного! Наоборот, мы видим преобладание всех видов вульгарности и глупости.
"Можем ли мы сказать, что в жизни наблюдается стремление к единству, к единению? Конечно, нет. Мы видим лишь новые разделения, новую вражду, новое непонимание.
"Таким образом, в нынешнем положении человечества нет ничего, что указывало бы на протекающую эволюцию. Напротив, сравнивая человечество с человеком, мы обнаружим рост личности за счёт роста сущности, т.е. рост искусственного, нереального, чуждого за счёт естественного, реального, собственного.
"Вместе с этим, мы наблюдаем нарастание автоматичности.
"Для современной культуры требуются автоматы. И люди явно утрачивают приобретенные ими привычки к независимости, превращаются в автоматы, в части машины. Невозможно сказать, где конец всему этому, где выход, есть ли вообще выход. Одно не вызывает сомнений: рабство человека возрастает и усиливается. Человек делается добровольным рабом. Он более не нуждается в цепях, он начинает любить своё рабство и гордиться им. И это – самое страшное, что может с ним произойти.
"Всё сказанное относится к человечеству в целом. Но, Как я указывал раньше, эволюция человечества может происходить только благодаря эволюции некоторой группы, которая поведёт за собой остальное человечество, повлияет на него.
"Можно ли сказать, что такая группа существует? Пожалуй, да, на основании некоторых признаков: но пока нам приходится признать, что это очень небольшая группа, недостаточная для того, чтобы подчинить остальную часть человечества. Или, с другой точки зрения, можно сказать, что человечество пребывает в таком состоянии, когда оно неспособно принять руководство сознательной группы".
— Сколько человек в этой сознательной группе? – спросил кто-то.
— Только они сами знают это, – сказал Гурджиев.
— Значит ли это, что все они знают друг друга? – спросил тот же человек.
— А как же иначе? – спросил Гурджиев. – Вообразите, что среди толпы спящих двое или трое бодрствуют. Конечно, они узнают друг друга. А те, кто спят, не смогут их узнать. Сколько их? Мы не знаем и не сможем узнать, пока не станем такими, как они. Раньше было ясно сказано, что каждый человек видит на уровне своего бытия. Однако двести сознательных людей, если бы они нашли это необходимым и законным, могли бы изменить всю жизнь на Земле. Но или их ещё мало, или они не хотят этого, или для этого не пришло время: а может быть и так, что другие люди спят слишком крепко.
http://psylib.org.ua/books/usp...
"И когда я говорил, что обыватель серьёзнее "бродяги" или "безумца", я под этим. подразумевал то, что, привыкнув иметь дело с реальными ценностями, обыватель оценивает возможности "путей", возможности "освобождения", "спасения" лучше и быстрее, нежели человек, который всей своей жизнью приучен к кругу воображаемых ценностей, интересов и возможностей.
"Несерьёзные люди – это для обывателя те люди, которые живут фантазиями, главным образом, фантазиями о том, что они могут что-то сделать. Обыватель знает, что они только обманывают людей, обещают им Бог знает что, а в действительности просто устраивают собственные дела; или же это безумцы, что ещё хуже, ибо они верят всему, что говорят".
— К какой категории принадлежат политики, которые с презрением говорят об "обывателях", "обывательских мнениях", "обывательских интересах"? – спросил кто-то.
— Это худший сорт обывателей, – ответил Гурджиев, – обыватели без каких-либо положительных, компенсирующих черт; или же шарлатаны, сумасшедшие или плуты.
— Но разве среди политиков не могут оказаться честные и достойные люди? – задал кто-то вопрос.
— Конечно, могут, – ответил Гурджиев, – но в таком случае это будут не практики, а мечтатели, которыми другие воспользуются, как ширмами, чтобы прикрыть собственные тёмные делишки.
"Возможно, обыватель и не знает всего этого в философской форме, т.е. не в состоянии сформулировать: но, благодаря своей практической проницательности, он знает, как "делаются дела"; поэтому в глубине души он смеется над теми людьми, которые думают или пытаются уверить его в том, что нечто зависит от их решений, что они в состоянии нечто изменить или вообще что-то сделать. Для него это и означает – быть несерьёзным. И вот такое понимание несерьёзности поможет ему оценить серьёзное".
...
— Людям, стоящим на "пути", т.е. следующим по субъективному пути, особенно тем, кто вступил на него недавно, нередко представляется, что другие люди, т.е. люди объективного пути, вперёд не движутся. Это большая ошибка. Простой обыватель иногда ведёт такую внутреннюю работу, в которой он превосходит монаха и даже йогина.
"Обыватель – странное слово в русском языке. Оно употребляется не столько в смысле "житель", сколько для того, чтобы выразить презрение или негодование, как будто это слово выражает что-то невероятно плохое. Но те, кто чувствует так, не понимают, что обыватель – это здравое ядро в жизни, и с точки зрения возможностей эволюции хороший обыватель имеет гораздо больше шансов, чем "безумец" или "бродяга". Впоследствии я, возможно, объясню, что я понимаю под этими двумя выражениями. А пока поговорим об обывателе. Я совсем не хочу сказать, что все обыватели стоят на объективном пути. Ничего подобного. Среди них есть воры, негодяи, дураки; но есть и другие. Я просто хочу сказать, что быть обывателем само по себе ещё не препятствует "пути". К тому же существуют разные типы обывателей. Вообразите, например, тип обывателя, который всю жизнь живёт, как другие, ничем не выделяется; это, например, хороший мастер, который зарабатывает себе на жизнь, пожалуй, даже прижимистый человек. Но всю свою жизнь он мечтает, скажем, о монастыре, мечтает оставить когда-нибудь всё и уйти в монастырь. Такое встречается и на Востоке, и в России. Человек живёт, работает; а затем, когда подросли его дети и внуки, он передаёт им всё и уходит в монастырь. Вот о таком обывателе я и говорю. Он может и не уходить в монастырь; возможно, это ему и не понадобится. Его путём может оказаться его собственная жизнь, жизнь обывателя.
"Люди, которые думают о путях с определённостью, особенно люди интеллектуальных путей, очень часто смотрят на обывателя свысока и, в общем, презрительно относятся к обывательским добродетелям. Но этим они разве что доказывают свою собственную непригодность для какого бы то ни было пути, потому что ни один путь не может начаться с уровня ниже уровня обывателя. Очень часто именно это теряют из виду люди, которые не способны устроить собственную жизнь, которые слишком слабы, чтобы бороться с жизнью и побеждать её, которые мечтают о путях или о том, что называют путями, потому что они думают, что эти пути окажутся для них легче, чем жизнь, оправдывая этим свою слабость и неприспособленность. Хороший обыватель гораздо полезнее с точки зрения пути, чем "бродяга", который считает себя гораздо выше обывателя. Под "бродягами" я подразумеваю всех так называемых "интеллигентов" – художников, поэтов, вообще, всевозможную "богему", которая презирает обывателя и в то же время жить без него не может. Способность ориентироваться в мире – очень ценное качество с точки зрения работы. Хороший обыватель способен содержать своим трудом, по меньшей мере, двадцать человек. Чего стоит человек, который на это не способен?!"
— Но что в действительности значит слово "обыватель"? – спросил кто-то. – Можно ли сказать, что "обыватель" – это хороший гражданин?
— Должен ли "обыватель" быть патриотом? – спросил другой. – Предположим, идёт война; как должен относиться к ней обыватель?
— Могут быть разные войны, и могут быть разные патриоты, – сказал Гурджиев. – Вы всё ещё верите в слова. Обыватель же, если это настоящий обыватель, словам не верит, ибо понимает, что за ними скрывается много праздной болтовни. Для него люди, которые кричат о своем патриотизме, – это психопаты: и он смотрит на них как на психопатов.
— А как будет обыватель смотреть на пацифистов или на людей, отказывающихся идти на войну?
— Как на сумасшедших. Такие, пожалуй, ещё хуже.