Ведь эта память - наша совесть.

Блокада Ленинграда

Иван Гладилин

Сегодня в Санкт-Петербурге проходят памятные мероприятия, посвященные 70-й годовщине прорыва блокады Ленинграда. Как сообщает Росбалт, на Пискаревском мемориальном кладбище проходит акция «Свеча Памяти», в которой принимают участие ветераны-блокадники, школьники и представители молодежных организаций. С 16:00 до 18:00 на Аллее Памяти кладбища проходит торжественно-траурная церемония возложения цветов к мемориальным плитам, установленных от городов и регионов нашей страны, стран СНГ и дальнего зарубежья, а также организаций, работавших в блокадном Ленинграде, и зажжение свечей с надписью «Мы помним».

               ***
К сожалению, сегодня находятся люди, утверждающие, что если бы его сдали, ничего страшного бы не произошло

Сегодняшний день для Санкт-Петербурга – великий праздник со слезами на глазах. 70 лет назад, 18 января 1943 года, была прорвана почти 500-дневная блокада Ленинграда. Нет, окончательно она была снята год спустя, но отвоеванный в эти январские дни 1943-го у немцев Шлиссельбург дорогого стоил: на южном побережье Ладоги образовался сухопутный коридор с Большой землей, по которому тут же была проложена железная дорога. Огромный город был спасен от мучительной голодной смерти.

Кольцо блокады вокруг Ленинграда сомкнулось 8 сентября 1941 года. К этому моменту в городе скопилось без малого три миллиона человек. И – почти никаких запасов продовольствия. Людей сразу же посадили на голодный паек: 250 граммов хлеба выдавали рабочим, 125 граммов – служащим, иждивенцам и детям. Да и хлебом-то выдаваемый паек можно было считать лишь условно: муки в нем было не более 40%, остальное составляли разные примеси. Голодной хваткой схватила смерть осажденных ленинградцев.

«Когда оборону города возглавил Г.К. Жуков, – рассказывает в сегодняшнем выпуске «Фонтанки.ру» историк Сергей Виватенко, – то сопротивление немцам стало усиливаться. Увеличились в разы и германские потери. А немецкие руководители, в отличие от наших, считали смерти своих солдат. Они осознавали, что каждый дом в Ленинграде станет крепостью и штурм нашего города чреват громадными потерями. Поэтому они решили просто окружить город и добиться того, чтобы ленинградцы умерли от голода, а чтобы это случилось побыстрее, они каждый день обстреливали город из дальнобойных орудий и бомбили город напалмом – зажигательными бомбами».

При этом фашисты добивались не просто капитуляции защитников города: конечной их целью было стереть Ленинград с лица земли. Вот что записал в своем дневнике в дни осады города командующий немецкой группой армий «Север» фон Лееб: «Фюрер вновь решил, что не следует принимать капитуляцию Ленинграда, даже если бы она была предложена противоположной стороной». «У меня тогда была лишь одна железнодорожная линия через Псков – Лугу на Ленинград, и по ней я едва успевал доставлять продовольствие для моих солдат», – пояснял далее гитлеровский военачальник. А вот еще одна запись – из дневника начальника штаба Верховного командования сухопутных войск вермахта генерал-полковника Ф.Гальдера: «Непоколебимо решение фюрера сровнять Москву и Ленинград с землей, чтобы полностью избавиться от населения этих городов, которое в противном случае потом мы будем вынуждены кормить в течение зимы».

Жителям Ленинграда, таким образом, немцами была уготовлена ужасная участь. Но ленинградцы не сдались.

Операция «Искра»

К концу 1942 года, рассказывает сайт «Русскiй порталъ», основные силы Ленинградского фронта (42-я, 55-я и 67-я армии), которым командовал генерал Л.А. Говоров, оборонялись на рубеже Урицк – Пушкин – южнее Колпино – Пороги – правый берег Невы до Ладожского озера. Волховский фронт под командованием генерала К.А. Мерецкова действовал в 300-километровой полосе от Ладожского озера до озера Ильмень.

Войскам Ленинградского и Волховского фронтов противостояла 18-я немецкая армия, насчитывавшая до 26 дивизий. Ее поддерживала авиация 1-го воздушного флота. На северо-западных подступах к Ленинграду против 23-й армии Ленинградского фронта находилось более четырех финских дивизий из состава оперативной группы «Карельский перешеек».

Наиболее плотную группировку войск противник имел в Шлиссельбургско-синявинском выступе (глубина его не превышала 15 км). Здесь между городом Мга и Ладожским озером находилось около пяти дивизий. В их составе насчитывалось почти 700 орудий и минометов, до 50 танков и штурмовых орудий. Дивизии были хорошо укомплектованы личным составом: до 10-12 тысяч человек в каждой.

Лесисто-болотистая местность в районе Шлиссельбургско-синявинского выступа создавала противнику выгодные условия для организации обороны. Обширная территория синявинских торфоразработок, изрезанная глубокими канавами, была труднопроходимой для танков и артиллерии. Расположенные вдоль дорог рабочие поселки с каменными постройками враг приспособил к круговой обороне, а все пространство превратил в сплошную укрепленную полосу с узлами сопротивления и многочисленными опорными пунктами с развитой сетью траншей, окопов, укрытий, блиндажей, насыщенными огневыми средствами. По своему характеру оборона напоминала полевой укрепленный район. Преодоление ее требовало от наступавших большого физического и морального напряжения, высокого воинского умения и мощных средств подавления и разрушения.

Разработка плана операции по прорыву блокады Ленинграда началась осенью 1942 года. 22 ноября Военный совет Ленинградского фронта доложил Ставке ВГК свои соображения о боевых действиях на зимний период. В этом документе, в частности, говорилось: «Ленфронт должен приступить к подготовке совместно с Волховским фронтом наступательной операции с целью прорыва блокады и достижения тем самым решительного изменения оперативного положения фронта... Оценивая различные направления для нанесения удара, мы считаем наиболее выгодным организацию прорыва фронта противника на шлиссельбургском направлении (на участке 1-й Городок – Шлиссельбург) с шириной фронта прорыва 10 км и для Волховского фронта соответственно на участке Липка – Мишкино с нанесением обоими фронтами удара на Синявино». Координация действий фронтов возлагалась на маршала Ворошилова.

По решению командующего Волховским фронтом главный удар наносила 2-я ударная армия генерала Романовского. В ее состав входило 12 стрелковых дивизий, две лыжные и четыре танковые бригады (2100 орудий и минометов, около 300 танков и САУ). Задача армии заключалась в том, чтобы взломать вражескую оборону и, нанося главный удар на Синявино, выйти на рубеж Рабочие поселки № 1 и № 5 – Синявино, а затем развивать наступление до соединения с войсками Ленинградского фронта.

На главном направлении Ленинградского фронта должна была наступать 67-я армия генерала М.П. Духанова. Задача армии состояла в том, чтобы, преодолев Неву по льду и сосредоточив основные усилия в направлении Марьино – Синявино, прорвать оборону противника на участке Московская Дубровка – Шлиссельбург и соединиться с войсками Волховского фронта на рубеже Рабочих поселков № 2 и № 6.

Утром 12 января 1943 года Волховский и Ленинградский фронты одновременно начали наступление.

Особую сложность представлял прорыв обороны в полосе 67-й армии. Здесь позиции противника проходили по обрывистому обледенелому левому берегу Невы. Расположенные ярусами огневые средства врага прикрывали многослойным огнем подступы к берегу. При форсировании Невы по льду и штурме переднего края вражеской обороны от войск требовалось максимальное напряжение сил. Важнейшим условием успеха при этом являлось надежное подавление огневых средств противника, особенно на переднем крае, огнем артиллерии.

В ночь перед наступлением авиация нанесла массированные удары по огневым позициям артиллерии, пунктам управления, аэродромам и узлам коммуникаций врага. В 9:30 на обоих фронтах началась мощная артиллерийская и авиационная подготовка. Во 2-й ударной армии она продолжалась 1 час 45 минут, а в 67-й – 2 часа 20 минут. Тонны металла обрушились на врага, уничтожая его живую силу и разрушая оборонительные сооружения. В 67-й армии огонь по переднему краю обороны противника и в глубину ее до 200 м вели только орудия, поставленные для стрельбы прямой наводкой. Благодаря этому удалось в основном сохранить в целости лед у левого берега.

За 40 минут до начала атаки пехоты и танков штурмовая авиация фронтов группами по 6-8 самолетов нанесла удары по узлам связи, опорным пунктам, артиллерийским и минометным батареям противника.

Едва окончилась артиллерийская подготовка, пехота, а за ней и легкие танки Т-70 из состава 67-й армии устремились по льду к левому берегу Невы. Под прикрытием заградительного огня артиллерии первыми противоположного берега достигли штурмовые группы, бойцы которых самоотверженно действовали, проделывая проходы в заграждениях. Стрелковые и танковые подразделения преодолели ледяное поле реки и, следуя за огневым валом артиллерии, успешно атаковали врага. Упорное сопротивление противника, оборонявшегося между 2-м Городком и Шлиссельбургом, было сломлено. К исходу дня наступавшие в центре 130-я и 268-я стрелковые дивизии вклинились в неприятельскую оборону на глубину до трех километров.

В полосе 2-й ударной армии наиболее ожесточенные бои развернулись за опорные пункты врага в деревне Липка и роще северо-западнее Гонтовой Липки. Эти опорные пункты находились на флангах прорыва, и гитлеровцы дрались за их удержание, даже находясь в окружении. К исходу дня соединениям армии удалось прорвать первую позицию вражеской обороны и продвинуться на два-три километра. Противник, стремясь не допустить развития прорыва, начал вводить в сражение оперативные резервы.

С утра 13 января наступление продолжалось. Наибольшего продвижения удалось достичь в направлении Рабочего поселка № 5. К исходу дня расстояние между наступавшими навстречу друг другу ударными группировками фронтов не превышало 5-6 км. Но на следующий день контратаки противника усилились и бои приняли затяжной характер. Немецкое командование, стремясь не допустить выхода советских войск севернее Синявино, перебросило в этот район 61-ю пехотную дивизию и полк 69-й пехотной дивизии из-под Кириши. Значительно активизировалась вражеская авиация.

С 15 по 18 января войска ударных группировок Волховского и Ленинградского фронтов продолжали настойчиво продвигаться навстречу друг другу, расширяя прорыв в стороны флангов. Противник, неся огромные потери, терял одну позицию за другой. Кольцо вокруг его частей, действовавших в северной части синявинского выступа, постепенно сжималось.

В первой половине дня 18 января войска 2-й ударной и 67-й армий соединились в районе Рабочих поселков № 1 и № 5. К концу дня южное побережье Ладожского озера было очищено от врага, а его разрозненные группы ликвидированы. Блокада была прорвана!

18 января, как только в Москву поступили сведения о прорыве блокады, Государственный комитет обороны принял решение о форсированном строительстве на освобожденной узкой полосе земли железнодорожной линии, которая должна была соединить Ленинград с Волховским железнодорожным узлом. Эта дорога от станции Поляна до Шлиссельбурга была построена всего за 18 дней. Через Неву строители возвели временный железнодорожный мост. Утром 7 февраля ленинградцы встретили первый железнодорожный состав, пришедший с Большой земли. Вдоль южного берега Ладожского озера началось и автомобильное движение. После 16-месячной блокады Ленинград обрел более-менее устойчивое сообщение с Большой землей.

После этого сразу же значительно улучшилось обеспечение города продовольствием. Промышленные предприятия стали получать в большем количестве сырье и топливо. Начиная с февраля 1943 года в городе резко увеличилась выработка электроэнергии, заметно возросло производство вооружения. Восстановление сухопутных коммуникаций позволяло непрерывно усиливать войска Ленинградского фронта и Балтийского флота пополнением, боевой техникой и боеприпасами. В итоге силы защитников города стали быстро возрастать. Все это улучшало стратегическое положение советских войск, действовавших на северо-западном направлении. Однако еще год после прорыва блокады Ленинград находился на осадном положении, и полностью осада была снята лишь 27 января 1944 года, в ходе операции «Январский гром».

А как же Эрмитаж?

А в наши дни кое-кто смеет заявлять, что распоряжение Сталина не сдавать Ленинград было с его стороны не чем иным, как зверством. Ничего бы, мол, страшного не произошло, если бы фашисты взяли город. «Если бы сдали Ленинград, никто бы Эрмитаж не уничтожал, безусловно, как не уничтожили Лувр», – заявила год назад в эфире 5-го российского телеканала Наталья Иванова – литературный критик, первый заместитель главного редактора журнала «Знамя» (того самого, что присудил в 2010 году свою литературную премию Михаилу Ходорковскому и Людмиле Улицкой за публикацию «Диалогов с Людмилой Улицкой»).

По мнению сей представительницы доморощенной либеральной породы, выходит, что зря осажденные ленинградцы не сдались врагу в 1941-м. И столь же напрасно бойцы 67-й армии под шквальным пулеметным огнем карабкались в январе 1943-го на высокий обледенелый берег Невы. Все зря, следовало сдаться изначально!

Но вот читаем директиву гитлеровской ставки, которую та отдала осаждавшим Ленинград войскам: «Фюрер принял решение стереть Петербург с лица земли. После разгрома Советской России существование этого огромного города не будет иметь никакого смысла… Предлагается плотно блокировать город и сравнять его с землей с помощью артиллерии всех калибров и непрерывных бомбардировок с воздуха. Если вследствие создавшегося в городе положения будут заявлены просьбы о сдаче, они будут отвергнуты, так как проблемы, связанные с пребыванием в городе населения и его продовольственным снабжением, не могут и не должны нами решаться. В этой войне, ведущейся за право на существование, мы не заинтересованы в сохранении хотя бы части населения».

А что стало бы с Эрмитажем, г-жа Иванова? Мы уж не спрашиваем Вас о судьбе жителей города…

http://www.km.ru/v-rossii/2013/01/18/istoriya-khkh-veka/701829-70-let-nazad-byl-spasen-leningrad