Пропустить навигацию.
изменись сам-изменится мир

Повод к самонаблюдению и самовоспоминанию.

nabel аватар

РАСПРОСТРАНЕНИЕ ВНИМАТЕЛЬНОСТИ
НА ПОВСЕДНЕВНУЮ ЖИЗНЬ

ПРАКТИКА ГУРДЖИЕВСКИХ МЕТОДОВ

Самонаблюдение и самовоспоминание следует практиковать во всех аспектах повседневной жизни. Как и медитация, это нелегко для начинающих. Хотя обычно для того, чтобы быть внимательным таким образом, нужно лишь небольшое усилие, трудно помнить об этом усилии. Успех в этих практиках (которые часто переплетаются друг с другом) очень впечатляет. Любое обычное действие, вроде приготовления чашки кофе, может стать "обычным-и-все-же-необычным", если выполнять его внимательно. Гурджиевская работа может быть очень полезной в привнесении внимательности и ее внутреннего удовлетворения в повседневную жизнь.

Чтобы рассмотреть некоторые возможности гурджиевских методов, в особенности в отношении распространения внимательности на повседневную жизнь, я кратко опишу типичный день такой работы, опираясь на собственный опыт и опыт других людей. Это, конечно, очень сжатое описание – я концентрирую многие часы опыта на нескольких страницах, поскольку обычный опыт внимательности более растянут во времени.

Полезность следующего описания, так же как и большей части этой статьи, зависит от того, в какой мере читатель ценит развитие внимательности и в какой мере его личный опыт показал ему, что развивать ее нелегко. Без этого хотя бы небольшого опыта нижеследующие описания могут показаться неоправданным раздуванием совершенно простых действий. С другой стороны, они могут побудить читателя, который еще не научился ценить и практиковать внимательность, обратиться к самонаблюдению.

Типичный день гурджиевской работы начинается с утреннего пробуждения. Несколько минут сразу же посвящаются упражнению (см. Tart, 1986) на просматривание тела, нечто вроде "приборки" в современных формах випассаны. Это утреннее упражнение имеет множество функций; две основные – начать день с сознавания того, что происходит в теле, и напомнить себе, что ты собираешься быть внимательным в течение дня. Утреннее упражнение ведет непосредственно к самонаблюдению и самовоспоминанию.

Умывание, одевание, завтрак – все это может рассматриваться как повод к самонаблюдению и самовоспоминанию. Переход к месту дневной работы – еще одна такая возможность. Я упоминаю об этом вкратце, но потенциально это такая же богатая почва для самонаблюдения и самовоспоминания, как последующая более организованная работа.

Вы появляетесь на месте работы, внимательно просматриваете список назначений и обнаруживаете, например, что вы назначены в строительную группу, которая должна обшивать дранкой стену дома. Вы никогда не делали ничего подобного раньше; возможно, именно поэтому вы назначены на эту работу. Помня о внимательности по крайней мере к некоторым ощущениям тела, а также ясно сознавая внешний мир, вы идете (может быть, несколько медленнее и внимательнее, чем обычно) в кладовую и берете себе молоток и коробку гвоздей. Другие тоже идут в кладовую и выходят из нее, неся различные инструменты, так что вам нужно быть очень внимательным относительно своего и их движений: ведь не было бы подлинной внимательностью, если бы вы были внимательны только внутри себя, но при этом наткнулись на кого-нибудь, кто несет пилу!

У стены, к которой вы идете, несколько человек уже работают. Женщина, которую вы знаете, сообщает вам, что она распоряжается строительной командой, и дает вам инструкции относительно того, что делать и как делать. Если вы мужчина, это может быть очень богатой ситуацией для практики самонаблюдения и самовоспоминания. Предположим, например, что вам свойственно глубокое чувство неуверенности в себе. Чувствуете ли вы раздражение по поводу того, что вам, мужчине, дает указания женщина? Причем указания относительно традиционно мужской работы? Не появляется ли у вас чувство смущения из-за того, что вы, мужчина, не умеете делать эту сугубо мужскую работу? Не отождествляется ли ваше сознание с раздражением, что вы получаете указания от женщины? Может быть, легкий внутренний налет подобного раздражения скрывает еще более неприятное чувство неуверенности в себе и смущения?

Можете ли вы во время этих наблюдений настолько помнить себя, чтобы избежать отождествления с этими возникающими чувствами? То есть можете ли вы быть достаточно внимательным, чтобы действовать из более ясного, более внимательного места, помня себя, свое (неординарное) "я", которое находится здесь для того, чтобы узнать что-то о себе и о практике внимательности? Можете ли вы уделить полное внимание инструкциям, так чтобы их не пришлось вам повторять? Если вы нуждаетесь в пояснениях, можете ли вы попросить их, не дополняя это проявлением, скажем, своего раздражения?

И вот вы начинаете приколачивать дранку, по-прежнему наблюдая и помня себя. Или вы забыли о том и о другом? Если так, то, как и в медитации, вы вновь возвращаете ваше внимание к заданию. Вы опять начинаете приколачивать щепу. Достаточно ли у вас необходимого для этой работы внимания, чтобы, например, ваши гвозди входили в стену прямо и не раскалывали дранку? Насколько положение вашего тела удобно и эффективно? Нет ли ненужного напряжения? Нет ли каких-нибудь эмоций, связанных с напряжением тела, вроде раздражения от предыдущего взаимодействия, с которым вы все еще отождествлены и которое проявляется теперь иным образом?

Предположим, вам не удается с достаточной внимательностью сосредоточиться на приколачивании дранки. Ваш ум продолжает воспроизводить вчерашнюю ссору с другом. Однако, поскольку вы стараетесь быть внимательным и сосредоточенным на том, что делаете непосредственно здесь и теперь, воспроизведение ссоры в вашем уме не происходит столь автоматически, столь механически, как обычно. Вы в большей мере сознаете его. Вы, по крайней мере, более внимательны, чем обычно. Может быть, вы даже заметите некоторые обычно ускользающие от вас аспекты того, как вы чувствуете себя, когда сердитесь.

Мимо проходят другие члены группы, некоторые из них вызывают у вас неприязнь. Однако в каждом из них есть некая внимательность, которая напоминает и вам, что вы стараетесь практиковать внимательность, и вы так и делаете. Вы сразу же чувствуете свою неприязнь более ясно и понимаете, что это касается ссоры с кем-то на работе на прошлой неделе, кто физически напоминает вам проходившего мимо человека, и вы видите процесс проекции в действии.

Предположим, вам удалось быть довольно внимательным. Это прекрасный день, и ваша работа получается хорошо, вы наслаждаетесь моментом, и внимательность, которую вы практикуете, добавляет свои оттенки тонкой радости и света к существованию. Вдруг появляется посыльный и велит вам прекратить работу и идти на передний двор, чтобы получить инструкции относительно того, как поливать кусты роз. Вы имеете богатые возможности наблюдать свои привязанности. Связаны ли ваша внимательность и ваше хорошее самочувствие с приколачиванием дранки? С вашими успехами в этом действии? Привязались ли вы к нему? Думаете ли вы, что это лучшая, более подходящая работа для того, кем вы себя считаете, чем поливка роз? Если возникают подобные тонкие (или не такие уж тонкие) чувства, можете ли вы по-прежнему практиковать самонаблюдение и самовоспоминание?

Или, предположим, вам велено присоединиться к команде, моющей кухню, и стать ее руководителем, говоря другим, что им следует сделать. Как вы займетесь этим? Не заметите ли вы своего рода эмоционального опьянения, связанного с возможностью власти? Если это произошло, можете ли вы быть внимательными к чувствам, которые лежат за потребностью ощущать себя "главным"? Можете ли вы быть достаточно внимательны, в достаточной мере помнить себя, чтобы не дать этим чувствам повлиять на то, как вы велите кому-то подмести кухонные ступени? Можете ли вы сказать что-то вроде: "Боб, подмети в кухне лестницу и выбрось мусор в бачок", и сделать эту коммуникацию совершенно нейтральной, не означающей ничего кроме того, что говорится, без излишнего подтекста, что-де "я здесь приказываю, признавайте мой авторитет, делайте то, что я говорю"?

И так продолжается день. Может быть, вы будете выполнять одно задание в течение всего дня (что происходит с вашей внимательностью без приятности новизны, когда вы устали, замерзли или когда вам все надоело?) или вы будете часто менять занятия. Может быть, будут проведены короткие собрания, когда учитель поговорит о практике внимательности или где могут быть заданы вопросы. Можете ли вы поддерживать внимательность, задавая свой вопрос? Пребывание с другими, кто говорит внимательно, может стимулировать глубокую внимательность в вас самом. Вы можете прерваться, чтобы выпить чашечку кофе, и это тоже может быть поводом практикования внимательности.

Настает время отправляться домой. Дадите ли вы своей внимательности уйти, как обузе, и ускользнете ли обратно в кажущуюся удобной механичность повседневных мыслей, чувств и действий? Если да, можете ли вы наблюдать эту механичность и чему-то при этом научиться? Рабочий день никогда не кончается, он только меняет свои формы.

Очевидно, что ситуация такого рабочего дня при всей своей специфичности больше похожа на повседневную жизнь, чем ситуация классического медитативного ретрита. Вы разговариваете с другими, отдаете или получаете приказания, принимаете какие-то решения, моете посуду, поливаете растения и делаете много подобных вещей в повседневной жизни, так что практика внимательности может распространиться на ситуации повседневной жизни гораздо легче, чем в случае медитативного ретрита. Вам по-прежнему нужно делать усилие, чтобы быть внимательным, но обычная жизнь часто может напоминать вам о ситуации, в которой вы практиковали внимательность, и вы снова можете совершить это усилие. Это может быть более глубокая внимательность, чем если бы ваше усилие не имело поддержки, поскольку она связана с предыдущим случаем внимательности в ситуации рабочего дня. То есть внимательность может как бы "собираться" вокруг определенных областей.

 
Полный текст по ссылке:
http://psylib.ukrweb.net/books/tartc02/txt07.htm

cor.coroleva-valentina аватар

О моем опыте

Мне очень трудно сосредоточиться-стать ВНИМАТЕЛЬНОЙ. Я поняла это, когда попыталась во время работы, общения с родными, друзьями сконцентрироваться на своих посылах.

ускользнете ли обратно в кажущуюся удобной механичность повседневных мыслей, чувств и действий? Если да, можете ли вы наблюдать эту механичность и чему-то при этом научиться? 

Да, научиться можно, в первую очередь ПОНЯТЬ, что во мне присутсвует как полноправный хозяин эта МЕХАНИЧНОСТЬ. Это уже что-то.

 Мне помогает избавиться от механичности МОЛИТВА. Когда я читаю молитву, я не отрешаюсь от мира, а возвращаюсь в ЦЕНТР. И чувства, которые как вихри носят меня по кругу, отступают. Будто посох - опора, приходит спокойствие и видение ситуации из центра.