Мы живём верой
«И сказал Бог: да будет…», и возникло всё сущее — силой Его Слова
Эта книга носит название «Христианская вера». Мы употребляем слово «вера» в двух разных значениях. «Вера» может означать то, на что мы полагаемся, в чём мы уверены. «Вера» также относится к человеческому действию, когда мы уверены в чём-то, доверяемся кому-то или зависим от кого-то или чего-то. Вера — во втором значении — является самой сутью нашей жизни. Если вера ошибочна, то вся жизнь идёт не так как надо. Если вера ошибочно направлена на одно из творений Божьих, а не на самого Творца, то жизнь полна разочарований и огорчений.
«Вера» — в смысле уверенности, определяющей основную направленность нашей жизни — является одним из наиболее важных слов человеческого языка. Современный психолог из Гарвардского университета Эрик Эриксон подтвердил то, что библейские писатели говорили народу Божьему много столетий назад. Он разработал восьмиэтапный основной принцип анализа развития человека, движения человеческой жизни. Первый и основополагающий этап человеческого существования (от рождения до двух лет), по Эриксону, вращается вокруг доверия и веры. Эта важнейшая ориентация во многом определяет то, как конкретные люди смотрят на мир. Умение доверять или не доверять освобождает или связывает нас на всех последующих стадиях нашего развития. Зная, кому доверять, а кому нет, окружающий нас мир определяет во многом нашу личность и направление нашей жизни, утверждает Эриксон [1] .
По наблюдениям Эриксона, прежде всего мы доверяем своей матери, а затем отцу, поскольку мы прежде всего дети, младенцы, зависимые существа. Родясь в этот мир, мы бываем предоставлены милости окружающих нас людей. Они становятся теми, от кого мы зависим. То, как они справляются с этой ролью, предопределяет наш взгляд на самих себя, а также на всех и всё вокруг нас.
От людей, обладающих нашим доверием, мы получаем понимание индивидуальности, безопасности и смысла. Без осознания того, кто мы есть, без понимания того, что мы в безопасности и можем продолжать своё существование, без понимания того, что наши жизни имеют цель и смысл, мы умираем. Людей убивает недостаток или отсутствие ощущения индивидуальности, безопасности и смысла. Неуверенность относительно своей индивидуальности, своей безопасности и смысла своей жизни ужасным образом сказывается на физиологии, не говоря уже о психологическом ущербе, наносимом нам такой неопределённостью. Мы не можем жить дальше без осознания своей индивидуальности, безопасности и смысла своей жизни.
Роберт Колб
ХРИСТИАНСКАЯ ВЕРА
Глава I. Наша вера и вера вообще: http://skatarina.ru/library/bog/kolb/kolb01.htm
О чем думали великие люди перед лицом смерти?
http://kiwi.kz/watch/3h8c2ygfdfzu/ Что думали великие люди перед лицом смерти? видео
В ситуации, когда дело касается жизни и смерти, все люди становятся серьезнее и честнее. Действительность становится важнее, чем собственная гордыня и жизненные принципы. Многие атеисты и диктаторы перед смертью вдруг начинали внутренне осознавать, что им придется предстать пред Богом.
ЭНГЕЛЬС,
главный пропагандист атеизма, в старческом возрасте вновь обратился к Богу: «Мы должны возвратить свою жизнь Тому, Кто умер за всех нас на Кресте».
ЛЕНИН: просил в конце своей жизни прощения даже у столов и у стульев.
"Мы шли ложным путем, России нужен был подвиг десяти Франциссков Асизских. Лишь сейчас начинается кровопролитие."
ЗИНОВЬЕВ
Президент коммунистического Интернационала, соратник Ленина:“Господь Бог наш - Бог вечный.”
Ганс ФРАНК
Немецкий нац.-соц. рейхсминистр. Его последние слова перед повешением:
"Эту смерть я принимаю как расплату за те злодеяния, которые свершились через нас. Но у меня есть доверие к Богу и Его милосердию, которое, может быть, нас спасет."
Генрих ГЕЙНЕ
Великий насмешник, друг Маркса и Гесса, признаётся перед смертью:
“Разбита старая лира о скалу, которая зовется Христос. Лира злого праздника и злого духа. Лира, призывавшая к бунту, воспевавшая сомнение, насмешку, отступление. О Господь, Господь! Я падаю на колени, прости, прости мне мои песни!”
Карл МАРКС
И для него потусторонний мир был реальностью. Вот что сообщает его служанка после его смерти: "Он был богобоязненным человеком. Когда он очень болел, он молился один в своей комнате перед зажженными свечами и перевязывал свой лоб повязкой."
Мао ДЗЕ-ДУН
В интервью английскому журналу "Сноу" (1971) Мао сказал: "Скоро я предстану перед Богом."
В 1936 г. Мао тяжело заболел. Он попросил крещения и был крещен католической монахиней.
ЯРОСЛАВСКИЙ (псевдоним)
Президент Интернационала безбожников. Перед смертью обратился с просьбой к Сталину(!):
"Сожгите все мои книги! Видите святого Он уже давно ждет меня. Он здесь. Сожгите мои книги!"
ВОЛЬТЕР
Великий насмешник, перед смертью требовал священника. Мед-сестра, присутствовавшая при этом сказала:
"За все богатство Европы не согласилась бы я еще раз увидеть, как умирает безбожник".
Людек ПАХМАН, чех, убежденный марксист. В 1969г. арестован.
"За те дни, которые я провел в тюрьме между жизнью и смертью, мне была дарована вера в Бога."
Дарвин перед смертью сказал :"Какой я был безумец!"
Шотландский историк Т. Карлейль, умирая, спокойно сказал: «Так вот она какая, эта смерть!».
Композитор Эдвард Григ констатировал: «Ну что ж, если это неизбежно…».
Гений диалектики Фридрих Гегель и перед лицом смерти остался верен принципам противоположности, на которых основана вся его философия: «Только один человек меня понял на протяжении всей моей жизни, -прошептал он, но, помолчав, добавил: - А, в сущности, и он меня не понимал!».
Королева Мария Антуанетта перед казнью была совершенно спокойна. Всходя на эшафот, она оступилась и наступила палачу на ногу: «Простите, пожалуйста, месье, я это сделала случайно… ».
Римский император и тиран Нерон перед смертью с наигранным трагизмом воскликнул: «Какой великий артист умирает!».
Анатоль Франс, Гарибальди, Байрон перед смертью прошептали одно и то же слово: «Мама!».
Умирающая Ахматова прошептала после укола камфоры: «Всё-таки мне очень плохо!».
Один из изобретателей синематографа, 92-летний О. Люмьер сказал: «Моя плёнка кончается».
Последние слова Эйнштейна остались неизвестны (его сиделка не понимала по-немецки), но на смертном одре выражал своё недоумение по поводу устройства и существования этой странной Вселенной.
Фёдор Тютчев перед смертью сказал: «Какая мука, что не можешь найти слово, чтобы передать мысль».
Странными были предсмертные слова Ивана Тургенева: «Прощайте, мои милые, мои белесоватые… »
Последние слова Толстого, сказанные им уже в полузабытьи, были: «Не понимаю».
Источник: evangelie.ru
http://www.tebyan.net/islam/islamicbeliefs/thehereafter/2011/12/17/191179.html
Мы обретаем индивидуальность, безопасность и смысл в нашем Боге
Мы обретаем индивидуальность, безопасность и смысл в нашем Боге (наших богах)
В своём пояснении к Первой Заповеди в Большом Катехизисе Лютер определяет слово бог с точки зрения доверия: «Словом “бог” обозначается то, от чего [от кого] мы ожидаем всяческих благ, и в чём [у кого] мы должны искать прибежища во всех скорбях, так что выражение: “иметь Бога” — означает не что иное, как уповать на Него и веровать в Него от всего сердца… Итак, я утверждаю, что то, чему вы отдаёте своё сердце, и на что вы возлагаете своё упование, является, по существу, вашим богом» [2] . По Лютеру, каждый имеет какого-то бога, ибо всякий человек нуждается в полной зависимости от кого-то или чего-то — или от нескольких существ и вещей — для осознания своей индивидуальности, безопасности и смысла своего существования. Ложных богов огромное множество. Доверие к ложным богам является корнем всякого зла в жизни человека, то есть всякого греха. Но никто не может долго существовать без одного-двух богов.
Бог создал людей таким образом, что им просто необходимо обрести какую-то индивидуальность, безопасность и какую-то цель в жизни, переняв это у других людей или еще где-либо, но не в себе. Бог так спланировал жизнь человека, что мы находим вторичные уровни индивидуальности, безопасности и смысла жизни в членах семьи, в своей работе, в своём общественном положении и служении в общине. Но все же за такими вторичными источниками индивидуальности, безопасности и смысла жизни скрывается то, что наделяет нас нашим «именем», нашим самосознанием. За этими вторичными источниками скрывается то, что обеспечивает нам надежную гавань во время жизненных штормов и дарует уверенность в том, что наши личности и поступки в конечной степени чего-то стоят. Этим первичным источником индивидуальности, безопасности и смысла жизни является наш Бог.
Мы легко можем неверно воспринять то, что Бог даёт нам в качестве вторичных источников индивидуальности, безопасности и смысла жизни, — как богов. Моя жена, например, — чудесный дар Божий. Большая часть моей индивидуальности тесно связана с тем, что я — её муж. Но я вполне могу превратить свой брак в идола. Я могу сказать, что она — первоисточник моей индивидуальности. Делая так, я помещаю нас обоих в тюрьму. Я связываю её своими ложными упованиями, которых она, очевидно, не сможет оправдать. Она — прекрасная жена, но для роли бога она не годится. И я связываю себя её неспособностью оправдать ожидаемое мною от неё, как от бога. Своими невыполнимыми ожиданиями я лишь навлеку страдания на нас обоих, если буду поклоняться ей, а не любить её как дар Божий.
Моя профессия подобным же образом может стать моим идолом. Наша работа — это дар Божий, средство служения другим людям и всему Его творению. В работе мы ощущаем часть своей индивидуальности. При встрече с кем-нибудь мы часто представляемся, называя свою профессию и место работы. Но когда мы не чувствуем себя в безопасности без уверенности в том, что не будем уволены, или когда ощущение нами смысла жизни зависит от повышения по службе либо от прибавки к зарплате, — это означает, что мы превратили благой дар Божий в идола.
Мы все имеем немало источников индивидуальности, безопасности и смысла жизни. Каждый из нас строит свою систему, предполагающую определённые перспективы в нашей жизни, зависящие от этих источников, этих богов. Системы, устанавливающие первоисточники индивидуальности, безопасности и смысла жизни, у всех идолопоклонников разные, но все эти системы являются объектами доверия, что составляет саму суть нашего естества. Мы верим нашим системам определения индивидуальности, безопасности и смысла жизни, называя их системами веры, системами доверия. Это может быть названо «верой».
http://skatarina.ru/library/bog/kolb/kolb01.htm