Маэстро ( вторая часть)
...А в театре по этому поводу существует байка. Ю.В.Кретов долго и подробно рассказывал журналистке, посмотревшей спектакль «Два сфинкса» о сути театра, о движимости, внимании, пространстве. Журналистка заскучала. Под конец, скрывая зевоту, строго спросила художественного руководителя театра: «Вы можете просто ответить на мой вопрос: что значит слово «Диклон»?» Юрий Васильевич на мгновение растерялся. Потом произнес всего два слова так, как драматический актер на ролях «кушать подано» объявляет появление нового персонажа. Громко и торжественно, подняв в изящном жесте руки: «Даная!» Затем, через паузу, будничным голосом, без всякой жестикуляции: «Фекла!»
Теперь понятно?
Журналистка, по всей видимости, приняла это на свой счет. И статьи о театре не последовало.
А театр уже начал переживать трудные времена. Из людей первого состава в театре остались четверо. Остальные ушли вместе с актрисой, претендовавшей на роль неформального лидера. Обычная для театров история.
Набирается второй состав. Более двухсот человек. Через некоторое время остаются четверо.
В этот период были выпущены мистериальные спектакли «Он», «Рама», «Крик птицы». Но во внимании города театр в этот период словно растворился.
Последний мистериальный спектакль в таком составе был показан 6 апреля 1996 года в Доме ученых. Это был первый спектакль театра, который мне посчастливилось увидеть «он-лайн». Среди зрителей присутствовали известные актеры, с которыми общалась много лет, но о театре «Диклон» от них никогда не слышала.
Так обнаружилась любопытная особенность этого театра: «широкая известность в узких кругах». Но возникает вопрос: почему театральные зрители, приобретающие билеты в театральных кассах, лишены права выбора — идти или не идти на спектакли «Диклона»?
Пытаясь разобраться, почему же все-таки театр «Диклон» так легко и безусильно привлекший к своим спектаклям внимание зрителей и критики, оказался через некоторое время в зоне умолчания, обнаруживаю всякий раз одно и то же — БДТ. И имя — Г.А.Товстоногов. В этом месте мы всякий раз упираемся в табу очень замкнутого и кастового театрального мира.
Когда уходит великий художник, публичное лицо , «свято место» стремительно начинает заполняться «учениками» и «последователями», «близкими» и «совсем уж близкими». Начинается озвучание воспоминаний и откровений, в той или иной степени соответствующих действительности. Единственный способ противостоять этому — создание генерального мифа, образа, который отныне и будет замещать живого гения и защищать память о нем от ересей.
Миф о Г.А.Товстоногове создан серьезными профессионалами и искренне любящими БДТ и его главного режиссера людьми. Единственным слабым местом всякого подобного мифа будут амбиции тех, кто его создал. Так в образ гениального советского режиссера не вписался его интерес к необычным явлениям — феноменам.
Несколько лет весь БДТ наблюдал дружбу великого театрального диктатора и молодого режиссера, обладающего, по словам рекомендателей, «паранормальными способностями». Юрий Кретов подвергался всяческой проверке почти год. Каждый день за обеденным столом в доме Товстоноговых кто-то из приглашенных получал ответ Ю.Кретова на вопрос или «упреждающую информацию», которые вскоре легко проверялись и получали подтверждение. Однажды среди приглашенных к обеду гостей были Анастасия Мельникова и ее отец, главный онколог города. Ответ на вопрос о гостях, заданный Георгием Александровичем, был провокационно точным.
Юрий, вы можете сказать, почему плачет эта девушка?
У нее покойник.
А отчего он умер?
Вот от этого, - кивок в сторону отца.
Те, кто хорошо знал Г. А.Товстоногова, могут подтвердить, что это был человек не склонный держать распахнутами двери в свой внутренний мир. Тем не менее, взаимное любопытство Георгия Александровича и Юрия (в те времена еще не «Васильевича») сменило глубокое доверие. Боюсь употребить слово «нежность». Сразу буду понята однозначно и неверно. Но именно эта нежная доверительность отношений стала камнем преткновения во всей описываемой истории.
Юрий Васильевич, нельзя так говорить: «Я мог свободно входить в его спальню. Там было удивительное состояние!»
Но спальня Георгия Александровича была и его кабинетом. И туда, в его кабинет никто не имел права войти без приглашения!
Может быть, тогда лучше написать: «входил в кабинет»?
Но Георгий Александрович там спал, это была его спальня!
История с «тапочками Юрия» стала достоянием гласности в БДТ.
Я стала переобуваться в коридоре, а мне говорят: «Нет-нет, это тапочки Юрия!» - возмущению зав. труппой О.Д.Марлатовой не было предела.
Ю.Кретов стал личным врагом режиссерского управления.
Юрий Васильевич, как вы в первый раз оказались за кулисами БДТ?
Ирина Шимбаревич устроила мне тайную экскурсию в кабинет Георгия Александровича. Я поддерживал ее в институте. Она — в благодарность.
Вы измеряли давление Георгию Александровичу?
Нет. Зачем мне это?
Так утверждает Ирина Николаевна.
Однажды таблички с фамилиями на дверях двух гримуборных были перевешены. Теперь Л.И.Малеванная и А.Б.Фрейндлих сидели в одной гримерной, а в другой располагались, согласно указателям, С.Н.Крючкова и Э.А.Попова. Скандал, который разразился в режиссерском управлении, когда стало известно, что таблички перевесил Ю.Кретов, сможет представить себе только тот, кто пожил за кулисами театра.
Вечером за обеденным столом был задан единственный вопрос:
А зачем вы это сделали, Юрий?
Георгий Александрович, если вы хотите коммуналку, пусть будет как распорядилось режуправление. А если вы хотите, чтобы в театре было спокойно, оставьте, как повесил я.
По-видимому, ответ удовлетворил Георгия Александровича, потому что к этой теме он не возвращался. А театр поделился на тех, кто с Юрием дружил или поддерживал «полезные» отношения, и тех, кто, желая сам «влиять», не дружил и не поддерживал. Были случаи, когда благодарность за помощь по здоровью принимала крайне эмоциональную форму.
Зачем это? Ты же мне потом этого не простишь?
Так и вышло. Не простили. Не только «влияния» на Георгия Александровича, но и того, что ничего не попросил, исчез из «зоны досягаемости» за два года до смерти, не захотел устраивать свою театральную судьбу в счет отношений.
Потом случилась история с приглашением Ю.В.Кретова в семью М.С.Горбачева. Посредником была Р.А.Сирота, режиссер БДТ, в то время уже перебравшаяся в Москву. Предполагалось, что в семье Горбачевых Ю.В.Кретов займет то же место, что и в семье Товстоноговых.
Я тогда настроился на ситуацию и увидел золотую клетку. И куда бы я ни пошел, за мной будут наблюдать не менее шести охранников. И отказался. Кроме того, у меня — театр.
Всякий раз в последующие годы театр оказывался мгновенно в зоне видимости в театральном мире только в обход «каналов» и «связей». И всякий раз мгновенно исчезал: срабатывал закон умолчания.
Однажды театр изменил своей независимой позиции: «Сидите, и, если вы чего-то стоите, вас заметят». И обратился с вполне официальным письмом о поддержке маленького, но гордого театра к одному из заместителей министра культуры - Надирову. До своего перевода в Москву Надиров занимал должность директора хореографического училища им. Вагановой как раз в то время, когда там училась А.Волочкова. Родители Насти обратилась к Ю.В.Кретову, как к близкому человеку, с просьбой заняться здоровьем Надирова. Диагноз — онкология. Срок жизни, который дали врачи — два месяца. «Этот человек никогда не поможет Насте». Просьба была настоятельной. Помощь была настолько успешной, что о болезни забыли. Волочковой поддержка не была оказана. «Диклону» также.