Брене Браун: Чтобы мы простили, что-то должно умереть

Десять лет я пишу о стыде, смелости, уязвимости и чувстве вины, обходя стороной прощение. Почему?

Найти связь прощения с основными темами моей работы оказалось совсем не просто. Я собрала много данных, но никак не получалось поймать зависимости, описать их взаимосвязь.

Ближе всего к теме прощения я подошла в работе над книгой The Gifts Of Imperfection (в русском переводе называется: «Дары несовершенства. Как полюбить себя таким, какой ты есть»). Мне казалось, что я поймала идею за хвост, но прямо перед отправкой материала в издательство три глубинных интервью опровергли мою гипотезу.

Как вы знаете, для количественных методов исследования совершенно нормально получить исключения (в статистике они называются «выбросами»). Если большинство результатов подтверждают гипотезу, количественная теория считается верной, несмотря на исключения.

В качественных же методах исследования, таких как глубинное интервью, такого не может быть. Каждая история важна, любая гипотеза исследователя должна отвечать абсолютно всем данным. Если что-то выпадает, ваша гипотеза неверна. Это отвратительное чувство! Выяснить, что все выводы летят в мусорную корзину. Но добросовестное отношение к работе меня никогда не подводило. Всё, что я выяснила о прощении, было отложено за неимением другой гипотезы до лучших времен.

Однажды я услышала проповедь о прощении. Джо рассказывал о том, как к нему пришла пара на грани развода. Жена выяснила, что муж ей изменял. Оба супруга были в отчаянии при мысли о неминуемом разрыве. Женщина не могла простить предательства. Мужчина, по словам Джо, не мог простить себя.

Джо сказал: «Чтобы разрешить себе простить, вам нужно смириться с тем, что нечто умерло. Чтобы прощение состоялось, что-то должно умереть. И вам придётся горевать по этому поводу. Это полный цикл».

Я тут же закрыла лицо руками: наконец-то все кусочки сошлись для меня в единую картину. Я почувствовала, как сложный замок, к которому подобрали ключ, пришел в движение. Прощение дается так трудно, потому что путь к нему лежит через смерть и горе. Я старалась увидеть прощение через щедрость и любовь — ничего не получалось. Нужно было смотреть через горе.
 
Учитывая пропасть страха, в которой мы обнаруживаем себя, переживая потерю — ни один поступок не может быть более щедрым и любящим, чем согласие пережить горе ради прощения. Быть прощенным, значит быть любимым.

И смерть, необходимая для того, чтобы открыть путь прощению, может принимать очень разную форму:

Возможно, нужно попрощаться с ожиданиями и мечтами.

Может, придется отказаться от власти, которую нам давало ощущение правоты.

Или оставить надежды, не отказываясь от поддержки и одобрения окружающих.

Джо сказал: «Что бы это ни было, оно отжило своё. Недостаточно просто не думать о нём. Что-то должно умереть, а мы должны отгоревать уход. Цена прощения высока. Иногда она невозможно высока».

Несколько лет я возвращалась к своим данным, чтобы увидеть идею прощения с новой точки зрения: через завершение и процесс горевания над ушедшим. Я переработала вопросы, провела новые интервью и копалась в книгах.

Меня не удивляет, что эмпирические исследования подтверждают влияние прощения на эмоциональное, умственное и физическое состояние. Подтверждение этому факту нашлось и в чудесной книге  Десмонда Туту «The Book of Forgiving: The Fourfold Path for Healing Ourselves and Our World» (книга прощения: четырехкратный путь исцеления себя и нашего мира), написанной им вместе с дочерью, Мфо Туту.

Туту — удивительный человек. Он получил Нобелевскую премию мира за участие в борьбе с апартеидом. А его книга произвела на меня такое впечатление, что мне трудно описать его словами, могу только советовать прочесть её. Книга не только подтверждает слова Джо о том, как работает прощение, но и говорит о знакомых темах: уязвимости, стыде, смелости… и силе, которой обладает история.

В своей книге автор делится практическим подходом к прощению. Он предлагает рассказать историю, назвать болезненную точку, выдать прощение — после чего решить, продлевать ли отношения или завершить их.

Туту пишет: «Прощение — совсем не альтруизм. Скорее это достойная форма эгоизма.  В процессе прощения есть место и ненависти, и гневу. Эмоции говорят о том, что мы — живые люди. Даже более того: глубина нашей способности любить, как правило, сравнима с нашей способностью испытывать гнев. Не стоит ненавидеть себя за ярость, которую мы чувствуем к людям, совершающим ужасные поступки.

Говоря о прощении, я верю в то, что на другую сторону мы выходим лучшими версиями себя. Эта версия лучше того человека, которого поглотили ненависть и злоба. Остаться в том состоянии — значит принести себя в жертву, стать зависимым от противника. Но если вы найдете в себе силы простить — вы больше не зависите от него. Вы идете вперед, вы поможете противнику также стать лучшей версией себя».

Прощение — не забвение, не побег от ответственности, не попустительство. Это процесс возвращения наших жизней самим себе. Это наше возвращение к жизни. Архиепископ Туту и преподобная Туту подтверждают, что погружение в историю ведет к ясности, мудрости и уважению себя. Мы частенько ищем простые ответы на непростые вопросы, сомневаемся в своих силах, поддаемся страху и слишком рано сдаемся. Вместо этого можно погрузиться в историю.

Я ещё не встречала человека, которому было бы легко прощать. В том числе — прощать себя.

В семьях и близких отношениях мы любим друг друга — и регулярно делаем друг другу больно. Вопрос в том, что должно умереть, чтобы дать отношениям шанс?

Автор: Брене Браун, отрывок из книги “Rising Strong”, перевод Елена Трускова

P.S. И помните, всего лишь изменяя свое сознание- мы вместе изменяем мир!
http://econet.ru/articles/156495-brene-braun-chtoby-my-prostili-chto-to-dolzhno-umeret?utm_source=dlvr.it&utm_medium=facebook