Россыпи, отблески и грани невидимого...

Камилла

Баллада о самурае

В самом сердце Фудзиямы

Там, где солнца через край

Чинно чинит две хакамы

Старый-старый самурай.

Он улыбается легкому ветру

И кости размяв поутру,

Он сочиняет все то, что неспето

И ловко рыбачит фугу.

Бывает еще иногда порисует

Оттенками призрачных нот,

Тогда у людей может кто-то родиться,

А может быть, кто-то умрет.

Но по сути – это неважно:

Ни в одном мире нет проигравших.

У него же теперь лишь одна незадача –

На две половинки лицо,

Ведь не бывает наверно иначе

Когда бьет сам Хаттори Хандзо.

Ох, этот ниндзя! Давно воевали

И сёгун пал в той борьбе,

Сегодня об этом вспомнят едва ли

Лягушки в соленой воде.

Но это никогда не было важным:

Ни в одном мире не стать проигравшим.

Пожалуй, смерть делает старше

Но только на тысячу лет

А мудрость? В забвения чаше:

Ты мудр, когда тебя нет.

Теперь самурай твердо знает

Что счастье в мгновеньях,

Мгновенья – жучки в янтаре

Вселенной, застывшие где-то

В бескрайнем ее серебре.

И купаясь в бесцветном иле

Он понял, что не за что умирать,

Ведь мы все уже так победили,

Что нам не в кого больше стрелять.

Но если этот мир ему надоест, старый воин починит хакамы и вышьет на небе крест, заварит чаю покрепче, скрепит две половинки в лицо и полетит птицею певчей петь о Хаттори Хандзо. 

Хаттори Хандзо

Кто-то жует грибы,

Кто-то курит траву

Он итак уже знает,

Что видит сон наяву,

Что сам лишь частичка света

На вечном млечном пути,

Чья цель не раз уже спета:

Никогда, никуда не дойти

Из все тех, кто спал

Он первым открыл глаза,

И с тех пор его словом

Стала его тишина.

Наверно, он вспомнил бога

И теперь счастливо молчит,

Ведь говорящий не знает,

А знающий не говорит.

Он нашел свободу -

Но она ему не нужна.

Ведь у природы

Правда всего одна,

И она бесцветна,

Как иней зимой на пути

И цель ее спета:

Никого, никуда не вести.

Ведь будь ты великим страдальцем

С дырами на руке,

Или великим скитальцем

С летающим камнем во тьме,

Или просто уставшим ленивцем,

Севшим под дерево отдыхать.

Все равно цель твоей жизни:

Ничего, никогда не понять.

Но если ты встретишь Хандзо в горах,

Он сломает свой меч и развеет твой страх.

Он достанет саке и предложит присесть

И покажет бога, таким как тот есть.

А когда в надтреснутом небе

Соловьем запоет покой,

Ты поймешь - что всего лишь странник,

Идущий к себе домой,

Ты поймешь, что тебе открыты

Вселенной любой пути,

А еще ты поймешь, что богу

Никуда не надо идти.

Пугало на рассвете беседует со стаей ворон -

Стражник полей эго не обременен,

Он поет горьковатым вишням

О том Шестируком Ничто,

Крутящим всей нашей жизни

Блестящее колесо.

Путь тени

В поле ветер,

Вороны криком

Заходятся.

Самураи

В эти ночи

Изводятся.

Не хотелось бы

Встретить

Черную тень на пути,

И бесславно

В бессловесную вечность

Уйти.

А пугало пляшет

В холодном ветру

Не ведает даже

Оно про борьбу.

Дитя неба

И, может, немного земли.

Частица света

На неземном пути.

В поле - смерть.

Вороны плачем

Заходятся.

Самураи

Коней седлают

И ссорятся.

Умер сёгун

Сегодня в ночи.

Исступленно

Войны молят

Мечи.

О победе и, может, о мщении,

Тени-оборотню - прощении.

А пугало знает

Если город смыло водой,

Значит, он был из песка.

Война или кровь -

Это та же вода.

Да и воды то нет,

Просто слово «прибой»

Отражается солнцем

В крови людской.

В поле - тихо.

Там живет Пустота.

Странник знает

Простые слова

О возвращении домой

И о звездах в ночи,

О вселенной,

Живущей только внутри.

Он рассказал бы им

О великом Ничто,

Шестирукая пляска -

Тоски колесо…

Да ведь они не услышат,

А ему еще хочется жить

И петь расцветающим вишням

И лодкой заполненной плыть.

А пугало пляшет

В морском ветру

Не ведает даже

Оно про тоску.

Странник знает - оно дитя неба.

Он лишь ребенок воды.

И все мы частицы света

На Неземном пути.

На главную