Как-то по радио я слушала дискуссию на тему «От чего бы вы хотели уберечь своих детей». Звучала тема наркомании, алкоголизма, телевидения, компьютерных игр и прочего. А я ехала в машине и думала, что я хочу уберечь своих детей от жизни в долговой яме. В смысле, от жизни под лозунгом «Я должен». У нас ведь в обществе как - ребенок еще только родился, а к нему уже предъявляют целый список на всю жизнь: должен спать по режиму, есть то, что надо есть и когда надо, опорожняться по расписанию, уважать старших, быть старательным и прилежным в учебе, интересоваться тем, что взрослые сочли нужным, и прочее, и прочее... На тот момент я ехала с визита и была расстроена маниакальным стремлением мамы впихнуть своего ребенка в рамки нормы, которые при ближайшем рассмотрении оказались настолько противоречивы, что ребенок был в них совсем невпихиваемым. И я понимала, что снять тревожность ребенка можно только изменив мамин взгляд на него. Как тут будешь не волноваться, если ты все время неправильный, какой-то не такой и в любой момент мама может передумать и перестать ухаживать за тобой. Страх оказаться плохим и отвергнутым второй после страха смерти.
А как изменить взгляд на ребенка, не изменив взгляд на себя? И тут я подумала, что в долговую яму сажают своих детей родители, которые сами в ней сидят по самые ушки и предъявляют сами себе целый список того, что «должен делать настоящий родитель». Хотя родитель – это лишь одна ипостась проявления личности. Подобную мотивацию у таких людей можно увидеть в разных направлениях их жизни. И я начала искренне сочувствовать таким людям, так как чувство долга всегда идет вместе с огромным чувством вины за несоответствие идеалу, страхом оступиться и сделать ошибку, и с огромным разочарованием и обидой от того, что проживаешь не свою жизнь и не получаешь достойной награды и оценки. Это же постоянная зона тревожности и страданий. Я еще хорошо помню, как из этого выбиралась.
Это типичный образ жертвы – человека, отрезанного от своих потребностей в угоду эфемерного идеала «должен быть таким». Когда человек делает, что хочет, это всегда приносит энергию еще на этапе идеи, и отдает он что-то в мир, потому что у него много и ему столько не нужно. И это - бескорыстно. Когда человек идет из картинки «должен», он дает то, что ему нужно (свои желания и свой комфорт) в долг другому. И всегда возьмет три шкуры с должника.
Жертва – это не какая-то флегматичная особа, вечно ноющая о жизни. Нет. Жертвы чаще всего очень энергичны. У них есть смысл жизни – жить ради кого-то или чего-то. А в «конце туннеля» стоит награда – образ идеального будущего. Из этой великой идеи Жертвы черпают энергию. И если что-то или кто-то этой великой идее угрожает, это что-то или кто-то становится врагом, а Жертва становится очень воинственной, загоняя палками всех непокорных в ее идеальный мир.
Не торопитесь узнавать в описанной мной картинке кого-то из окружения. "Величайший враг прячется там, где ты меньше всего будешь его искать" (с) В каждом из нас живет Жертва. В ком-то больше, в ком-то меньше. В нашем обществе это очень сладкий образ. Такой правильный, такой простой, насаженный с рождения. Если ты не жертвуешь своим комфортом и желаниями - ты эгоист. А эгоистом быть "плохо", это осуждается. Поэтому - делай что должен, и все тебе будет. Идеалы расписаны по каждому направлению – идеальная мать, идеальная жена, идеальная дочь…
Кстати, об «идеальной дочери». На семинаре «За что цепляют нас наши мамы» я видела, как трудно поворачивается мышление в партнерство с матерью. Идет привычная установка «мать должна», где матери как живого человека не существует. Партнерство не в смысле «равные» и не в смысле «мы дружим против кого-то», а в смысле «от каждого по способностям, каждому по потребностям». Да-да, идея коммунизма в каждой отдельно взятой семье.
Дело в том, что модель партнерства закладывается в раннем детстве. Та самая зависимость, которая может быть комфортной, и тогда все участники пытаются этот симбиоз укреплять и развивать, а может быть некомфортной, и тогда люди начинают подсознательно этот симбиоз разрушать. Я пишу и говорю об этом много. Комфортная зависимость – это когда потребности каждого члена прикрыты. Соответственно, некомфортная – когда хронически не прикрыты. Но Жертва, она как раз живет в том, что отодвигает свои потребности в угоду чему-то и кому-то, и от этого чувствует себя большой, важной, а главное, «хорошей» и «правильной». Сама это делает. Понимаете? Обстоятельства – это ее оправдания.
Наши мамы тому яркий пример. Они сами жертвовали своей жизнью, загнав себя в долговую яму, хотя их об этом никто не просил, а теперь предъявляют счета за непрожитую жизнь. И на вышеуказанном семинаре я увидела, как отказывается наш внутренний ребенок видеть в матери живущей в чувстве долга, живого человека. Мы выступаем, как чистые потребители. Что, в принципе, не удивительно. Мать, сидящая в мышлении «должна», помещает своих детей в это мышление. А мы перенимаем эту модель материнства, реализуя ее на собственных детях. Входя в свое материнство, мы думаем, что теперь тоже «должны».
Я, как попугай, твержу о взгляде на ребенка как на партнера, который очень заинтересован, чтобы его матери было хорошо. Любовь к матери записана в нас генетически. Ну хорошо, не любовь, но привязанность точно. Более того, ребенок хочет, чтобы все вокруг жили в мире и в согласии. Он готов встраиваться в жизнь взрослых, если она, эта жизнь, есть. Но все это как об стенку горох, когда у женщины есть разделение – или жизнь ради ребенка и тогда она «должна» (далее идет долгий список) или жизнь по своим потребностям. И это не совмещается. Не научили нас этому. Ребенок воспринимается как чистый потребитель, который только требует и требует и ничего не дает взамен. Не удивительно, что мы так устаем с детьми. А вот ребенок-партнер - это уже за гранью фантастики. Особенно это сложно показать мамам с грудничками.
С грудничками принято или жертвовать собой или «бодаться» - кто кого. Работа в партнерстве ведущий-ведомый построена на полном доверии. Ведущий ведет, ведомый идет. И ребенок хочет следовать за мамой, если его потребности и особенности учитываются. Бодание с ребенком происходит тогда, когда мама не видит в ребенке партнера, а начинает мыслить долгами: «я должна» и «ты должен».
Знаете, когда я на семинарах при разборе того, что такое «поддерживающее окружение», задаю вопрос: «Посчитайте, сколько у вас таких человек рядом?», девять из десяти не включают своих детей в «своих». Почему? Да потому что дети не являются поддержкой в нашем мышлении. Дети - это великая жертва собой. Мать должна! А потом мы удивляемся, что в подростковом возрасте они не воспринимают нас как людей из зоны своей заботы, которые нуждаются в поддержке. Они не понимают, что мы устаем, расстраиваемся, ошибаемся, что мы бываем слабы и уязвимы. Что нам надо иногда заварить чай. У них партнерство в связке ведущий-ведомый построено по принципу: ведущий - Жертва, которая «должна», этакий биоробот, который еще все время «предъявляет по счетам» и которому надо сопротивляться, а ведомый – потребитель, маленький деспот, тянущий одеяло на себя. А потом мы спрашиваем, почему мы сами и наши дети не хотим взрослеть? Кто же захочет быть в таком «партнерстве» ведушим.
Так вот, возвращаясь к началу… Я бы очень хотела уберечь детей от долговой ямы. Я хочу, чтобы они поздравляли меня в старости на день рождения потому, что им нравилось радовать меня, а не потому, что они должны это сделать. Я хочу, чтобы они общались с теми, с кем им хочется общаться, и занимались тем, что им приносит не только деньги, но и радость. Я хочу, чтобы их жены получали цветы потому, что им хотелось бы заботиться о них, а не потому, что женам положено дарить цветы по праздникам. А главное, я хочу, чтобы в каждый момент их жизни они понимали, что делают все это не ради кого-то или чего-то, а ради себя. Потому, что хотят этого. Свобода воли. И тогда их жизнь будет наполненной настолько, что им не придется заполнять пустоту внутри алкоголем, наркотиками и прочими иллюзорными наполнителями жизни. А для этого нужно жить так самой. Иначе как же я смогу их этому научить?