— Хочу тебя спросить, а почему ты выбрал слово “уступание” для “surrender”, а не “сдача”, как оно обычно трактуется? Для меня “Сдача” звучит глобальнее, бесповоротно, как капитуляция (сопротивлялся — сдался), а в “уступании” есть какой-то отзвук вежливой незавершенности. Я пишу только о своем наблюдении, возможно, оно как раз и показывает мою не-сдачу.
Я не имею ничего против “сдачи”. Для многих именно “сдача” и работает. Однако для меня “сдача” имеет еще и такие оттенки как вынужденность, насильственность, причем совершенно не важно, откуда она исходит, — навязана снаружи или культивируется изнутри. Сдача издает запах сожаления, потери лица, выглядит как вялая походка и опущенный взгляд, отсутствие радости и легкости, что-то вроде моральной смерти, то есть для меня она за версту отдает сопротивлением. Это как на войне сдача города - если бы нас не выбили, то мы бы его не сдали. То есть мы не хотели, но нас выбили.
Меня такая "сдача" не вдохновляет. Она ведет к тихой внутренней озлобленности. Вызывает желание реванша, мести. Если и говорить о “сдаче”, то только о полной, глубокой и очищающей, как огонь, в котором без остатка сгорает всё, о чем еще можно было бы сожалеть.
С другой стороны, Уступание – это результат осознания, осознанного принятия, искреннего прощения, как знак обретения внутренней силы. Уступание — это примирение. Полное отсутствие сопротивления как следствие осознания. Уступание — это сила, идущая изнутри. Уступание — это единство, соединенность. Уступание — это спокойствие.
Сдача напротив — разобщенность и отчаяние. Но это вполне может быть этапом на пути к Уступанию.
Лет двадцать пять назад, когда моей настольной книгой была “Путь карате”, одна фраза удивляла меня: “Схватить — значит потерять. Поддаться, уступить — значит победить”. Моему западному, мужскому, прямолинейному уму это представлялось полным бредом и вызывало сильное сопротивление. И еще в той книге было написано, что когда научишься уступать, и будешь практиковать это в повседневной жизни, тогда и обретешь доступ к настоящей силе.
А разве мой крепкий кулак, молниеносная реакция и тренированное тело — это не настоящая сила?
И как-то раз в тесноте переполненного вагона метро, когда я размышлял на эту тему, мне на плечи навалился здоровенный, подвыпивший мужик и чуть не уложил меня на сидящих пассажиров. Я уперся в поручень, чтобы сдержать его натиск, и с удовольствием почувствовал, как заработали, как напряглись мои мышцы. Но мужик был большой, и продолжаться так долго не могло …
— Поддаться, уступить… — пронеслось в голове, — …Что за б-бред…!
Через мгновение я расслабил мышцы и ушел вправо. Мужик повалился на сидящих, судорожно ловя поручень. Я выпрямился в освободившемся от мужика пространстве, с любопытством наблюдая за тем, как нелегко ему теперь приходится.
— Хм, “поддаться…, хм, уступить…” — вот оно как сработало! Я ведь вроде бы ничего и не сделал. Просто уступил. Вот именно что “не сделал”. И только спустя много лет до меня стало доходить, что не-деланием можно “сделать” гораздо больше. Что сопротивляться тому, что есть, значит утрачивать легкость и гибкость. Привязанность к тому, чему сопротивляешься, лишает подвижности.